– Вопрос времени. Бедолага совсем позеленел от душевных мук.

– Перестаньте, пожалуйста.

– Он, наверное, сейчас сидит в коридоре и сочиняет скверные стишки.

Мичи прокашлялась, и ее голос зазвучал напряженно и ритмично:

– Думаете, мне больше нечем заняться, кроме как переживать о лорде Хиро? – прошипела Юкико, оборвав смех Мичи. – Не кажется ли вам, что мне следует избегать ненужного внимания?

– Вы уже привлекли слишком много ненужного внимания, – Мичи стерла улыбку с губ и снова пожала плечами. – Это неизбежно, поэтому используйте его в своих интересах. На проступки своей любовницы мужчина с большей готовностью закроет глаза, чем на проступки своей пленницы.

– А вы бы так поступили? – Юкико моргнула. – Стали бы спать с мужчиной, чтобы добиться своего?

Мичи посмотрела на Юкико, как будто она спросила ее про цвет неба.

– Да я бы все что угодно сделала, чтобы освободить эту землю от ига сёгуната.

– Почему? – Юкико смотрела на отражение Мичи в зеркале. – Что они сделали вам?

– Почему вы думаете, что они мне что-то сделали?

Она вернулась к укладке волос Юкико, ее ловкие пальцы скользили меж блестящими прядями, отливающими черным.

– Потому что не бывает так, чтобы человек однажды проснулся и решил… – Юкико мысленно одернула себя и понизила голос… – сделать то, что мы собираемся сделать.

– И что же?

– У меня нет настроения для игр. Что они сделали вам, Мичи?

Девушка помолчала, встретившись взглядом с Юкико в зеркале. Ее беззаботность испарилась, и казалось, что в глазах мелькнули тени. Когда она снова заговорила, стремительная живая молодая девушка, с которой Юкико провела последние несколько дней, исчезла, и на долю секунды она увидела ярость, которая скрывалась под этой красивой маской.

– Дайякава, – сказала Мичи.

– Вы оттуда?

– Я родилась там. Мне было шесть лет, когда произошел бунт. Префект. Тот, которого вынудили совершить сэппуку…

– Вы знали его?