— Сообщите капитану харвестера, что он переходит под мое командование, а также интендант ближайшей ко мне станции. И еще, господин Клоссе…

— Да, Диана?

— Неужели на станции среди пилотов и офицеров нет никого, кто способен предложить план обороны?

— Я как раз сейчас на экстренном совещании. Но пока не услышал ничего адекватного. Искин выдает один и тот же прогноз — все боевые корабли станция потеряет, а шанс, что станция не будет уничтожена, составляет всего 17 %. И то, если подкрепление, которое я уже запросил с ближайшей к нам станции корпорации, прибудет вовремя.

— Плохо, — мрачно подвела итог Улыбашка.

— Я скажу даже больше. Весь прогноз искина строится на том, что корабли и офицеры моей корпорации не струсят и будут драться с противником, а не примкнут к нему под угрозой своей неминуемой гибели.

— Ну да, я сомневаюсь, что безопасники решат лечь тут костьми, — усмехнулась уже Улыбашка.

— Так в чем состоит ваш план? Мы могли бы оценить его эффективность с помощью искина станции?

— Боюсь, что в таком случае о нем могут узнать наши противники. Вы не забыли, что здесь, в системе, есть крот?

— Значит, мне нужно довериться вам?

— У вас ведь нет другого выхода?

— Видимо — нет.

Когда разговор завершился, к Улыбашке тут же обратился капитан.

— Ну-с, Дианочка, и что же вы задумали? — Улыбашка позволяла старому капитану так к ней обращаться. Он оказался одним из тех немногих, к кому она испытывала положительные чувства и который помог ей в сложные времена.

— Это я вам расскажу, когда прибудем к станции. В более узком кругу, — ответила она, дав понять старому капитану, что не хочет рассказывать подробности, когда рядом находится слишком много людей.

Капитан быстро сообразил, к чему она клонит.

— Ну что же, тогда в силу сложившейся ситуации вынужден объявить на корабле боевую тревогу. Все, кто не являются непосредственными членами экипажа, должны находиться в своих каютах и носу оттуда не высовывать.

Сменщица Улыбашки тут же поднялась со своего места и направилась на выход. Менеджер по сбору, сообразивший, что заявление капитана касается и его, недовольно поджав губы и демонстративно гордо выпятив грудь и вскинув голову, покинул мостик. Он ведь не был полноценным членом экипажа. А еще, как считала Улыбашка, этот неприятный тип являлся стукачом Чогоса.

Улыбашка тоже собралась было покинуть мостик. Однако капитан остановил ее.

— А вы куда собрались?