«Может, он уже настолько оправился, что побежал на танцы. Свет, теперь мне еще, чего доброго, приснится, как он танцует с шончан! Больше никаких снов, – твердо сказала себе Эгвейн. – Не сейчас. Поразмыслю о них, когда буду не такой уставшей».

И девушка принялась раздумывать о кухнях, о близящемся времени обеда, за которым последует ужин, а завтра утром – опять завтрак, и котлы с горшками, и мытье, и чистка, и так каждый день и до бесконечности. «А если теперь я всегда буду чувствовать себя разбитой и уставшей?» Поерзав по кровати, Эгвейн снова взглянула на подруг. Илэйн по-прежнему не сводила глаз со списка имен. А вот шаги Найнив стали медленней. «Теперь в любой миг Найнив снова так скажет. В любой миг».

Найнив остановилась, пристально глядя на Илэйн:

– Отложи списки. Мы их раз двадцать перечитали и не нашли ни единого слова, которое может хоть чем-то помочь. Верин дала нам какой-то мусор. Вопрос в том: это все, что у нее нашлось, или же она намеренно всучила эту чепуху?

«Как я и предполагала. Наверное, через полчаса она снова скажет эти слова». Эгвейн хмуро посмотрела на свои ладони, радуясь, что усталые глаза не в состоянии видеть их ясно. Кольцо Великого Змея выглядело совершенно неуместным на ее руке, кожа на которой сморщилась от долгого пребывания в горячей мыльной воде.

– Знать их имена – полезно, – произнесла Илэйн, не отрываясь от чтения. – Описания внешности тоже могут пригодиться.

– Ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду! – огрызнулась Найнив.

Эгвейн вздохнула и, сложив перед собой руки, опустила на них подбородок. Когда этим утром, так рано, что солнце еще даже не показалось над горизонтом, она вышла из кабинета Шириам, в темном и холодном коридоре уже ждала своей очереди Найнив. Она держала в руке свечу, и в тусклом неверном свете Эгвейн не удалось хорошенько рассмотреть лицо подруги, однако девушка была уверена: выглядит Найнив так, будто готова грызть камни. И притом понимает: даже грызи она камни, ничего в ближайшие несколько минут не изменится. Вот почему Найнив так раздражена.

«Удары по своему самолюбию она воспринимает так же болезненно, что и любой мужчина, которого я встречала. Но она не должна вымещать свое раздражение на нас с Илэйн. Свет, если уж Илэйн смогла это пережить, то и она сумеет, должна суметь. Ведь больше она не Мудрая».

По всей видимости, Илэйн не обращала внимания, раздражена Найнив или нет. С задумчивым видом и нахмурившись, она глядела куда-то вдаль.

– Лиандрин была единственной Красной. Все прочие Айя потеряли по две сестры, – заметила она.