Казалось, Морейн осталась абсолютно равнодушна к тому, что Заринэ («Я не буду звать ее ни Фэйли, ни как-нибудь иначе. Мало ли чего ей хочется! Она не сокол!») известно, что она Айз Седай, хотя то, что Перрин скрыл от нее это обстоятельство, не могло не расстроить Морейн. «Немного расстроилась. Всего лишь обозвала дураком». Тогда Морейн, казалось, не беспокоило и то, что Заринэ – охотник за Рогом. Но Заринэ оказалась, по мнению Перрина, чересчур общительной, и из разговоров с ней Морейн узнала о многом – о том, что девушка полагает, будто они приведут ее к Рогу Валир, также ей стало известно и о том, что Перрин знал об этом, но ничего ей не сообщил. Вот тогда в холодном взгляде темных глаз Морейн что-то изменилось, и юноша теперь чувствовал себя так, будто его в трескучий мороз с головой окунули в сугроб. Айз Седай ничего не сказала, но смотрела на парня слишком часто и сурово, что не приносило ему успокоения.

Перрин украдкой оглянулся и вновь углубился в созерцание побережья. На палубе, неподалеку от лошадей, привязанных между мачтами, сидела Заринэ, узелок и темный плащ лежали подле нее. Узкая, с разрезом юбка ее была аккуратно выглажена. Девушка с деланым интересом разглядывала верхушки башен и крыши домов приближающегося города. Морейн тоже изучала Иллиан, стоя рядом с гребцами, ворочающими длинными веслами. Но она то и дело бросала на Заринэ тяжелые взгляды из-под глубокого капюшона, сшитого из мягкой серой ткани. «Неужели ей не жарко в шерстяном плаще?» – удивился Перрин. Его собственная куртка была расстегнута, а рубашка у горла расшнурована.

Заринэ встречала взгляды Айз Седай с улыбкой, но каждый раз, когда Морейн отворачивалась, непроизвольно сглатывала и вытирала лоб.

Перрину только оставалось восхищаться тем, как она улыбалась под взглядом Морейн. Сам он не осмелился бы так себя вести. Он никогда не видел, чтобы Айз Седай потеряла самообладание, уж лучше бы она кричала, впав в ярость, только б не смотрела так пристально. Он был согласен на что угодно. «Свет! Может, и не на что угодно! Может, проще все-таки безропотно сносить ее взгляды!»

Лан сидел еще ближе к носу судна, чем Морейн. Меняющий цвета плащ Стража был упакован в дорожную сумку, лежавшую у его ног. Якобы всецело поглощенный изучением клинка своего меча, он, похоже, не очень-то скрывал, как забавляет его все происходящее на корабле. Иногда даже казалось, что на губах Лана появляется тень улыбки. Впрочем, в последнем Перрин не был уверен. Если захотеть, тень улыбки можно отыскать даже на кувалде. Обе женщины, без сомнения, принимали эти усмешки на свой счет, но казалось, Страж оставался равнодушен к нахмуренным взглядам, которые они молча бросали на него.