– Черт…

Кто-то закашлялся в темноте. Освещение, работавшее от дизель-генератора, погасло, компьютеры выключились. Кто-то сломал и бросил осветительную палочку – и это придало картине совершенно инфернальный вид.

– Твою мать…

Люди поднимались. Отряхивались от стекла. Прямого попадания не, но тряхнуло хорошо…

– Гарвич, как ты там?

– Немного порезался стеклом, сэр, в остальном все в норме.

В темноте, за пустыми оконными проемами – гремели автоматные очереди, басили ДШК.

– Твою мать, придурки. Они давно улетели…

– Сэр, здесь больше нельзя оставаться…

– Да знаю…

Бородач достал спутниковый, пробил номер. Подержал трубку у уха, выругался.

– Спутниковой связи нет – сказал Лейтенант

– Знаю… Что-то все совсем хреново выглядит. Парни, вы не откажетесь от небольшой любезности – проводить меня до посадочной площадки? Это на востоке города. За это получите карту, в порядке ответной любезности. Мою, личную карту, мне она уже нахрен не нужна.

Полковник думал недолго.

– Годится.

* * *

Длинная очередь – прогремела со стороны базара, пули ударили, к счастью, не по небронированным машинам, а по броне бронемашин морской пехоты американцев.

Американцы, конечно же, ответили – крупнокалиберный пулемет дал короткую очередь в этом направлении

– Не стрелять! Не стрелять!

Лейтенант отлично сознавал, чего опасается нидерландский полковник – того, что весь город бросится на них, и они окажется в окружении и перед лицом наступающего врага. Но и ехать, знать, что твои люди почти никак не защищены, при этом не отвечать на стрельбу – нет, это было выше его понимания…