– Госпожа Брин, вы стреляли в ребёнка?

– Она рехнулась, она застрелила всех ботов-проституток и хозяйку Катю. Она ещё и меня собиралась убить! – Кричала Людмила.

Да, кричала, вот только Горохов ей несильно верил.

– Госпожа Брин, а что вы тут делали? – Крикнул он и вытянул шею, чтобы увидать угол стойки.

Людмила молчала, а он и вправду увидал Ёзге. Та сидела на коленях, привалившись к стойке. Девочка смотрела на него. Она плакала. Смотрела на Горохова, прямо ему в глаза, и плакала.

– Ёзге, это я, – крикнул Горохов, – ты меня помнишь?

Она только всхлипнула в ответ, да, она его помнила, она его узнала.

– Ёзге, ты ранена? – Продолжал он. – Не можешь говорить – кивни, просто кивни мне.

Девочка просто смотрела на него и плакала. Не кивала, не отвечала ему просто сидела у стойки и плакала.

– Да ранена она, ранена, – кричала банкирша.

– Не волнуйся, – продолжал Горохов, – со мной врач, отличный врач, его зовут Валера, ты его знаешь, он тебе поможет, – говорил он, осторожно вставая с пола, чтобы Ёзге его увидала.

– Нет, – вдруг резко крикнула девочка, – нельзя! Нельзя!

Горохов встал уже в полный рост.

– Сядь, дурак, – закричала Людмила, – она убьёт тебя.

Но геодезист не слушал, он поднял револьвер вверх. И тут увидел, что Ёзге двумя руками, двумя маленькими детскими руками держит большой армейский пистолет.

– Слушай, девочка, если ты ранена, то Валера тебя вылечит, знаешь, какой он хороший доктор, ты только положи пистолет. Если ты не сможешь идти, я тебя понесу. Хорошо? Ну, клади пистолет на пол.

– Я не могу… – Вдруг завыла девочка. – Не могу.

– Что за ерунда, ты всё можешь, брось пистолет на пол, и я к тебе подойду. Возьму на руки, и доктор положит тебя в ванну, через три дня ты будешь здорова.

– Я не могу, – прокричала девочка.

– Да почему же? – Горохов старался говорить спокойно.