– Вам тут ничего не нужно, – холодно сказал он.

– Не нужно? – Она смотрела на него очень, очень сердито. – Мне не нужно?

– Нет, не нужно.

– О-фи-геть! Вы поглядите на него. Не нужно! Я тут уже два с лишним года. Два с лишним года в этой поганой глуши, в этой бесконечной жаре, в месте, где нет ни одного массажиста и ни одного бассейна! Где я каждый божий день стояла за банковской стойкой, как безмозглая дура, больше ни на что не способная, и каждый день ложилась в кровать с ничтожным придурком, и всё ради дела, ради нужного дела. И тут появляется вот этот красавчик и говорит, что мне теперь ничего не нужно.

Она ещё говорила, а с кухни уже вышел Валера. Он улыбался, насколько умел, и показывал геодезисту четыре стеклянные банки. Вернее, это были стеклянные блюдца в десять сантиметров, плотно закрытые крышками.

– Это то, что нам нужно? – Спросил Горохов.

Валера кивнул.

– Ну, тогда пошли.

– Се… сейчас. Н-нужна су-умка термос. Сейчас н-найду и поедем.

– Офигеть, – воскликнула Людмила. – Четыре! Дайте мне одну, Горохов!

Он покачал головой.

– Горохов, всего одну! Я тебя прошу, у тебя их четыре, – она вцепилась в рукав его пыльника и так тянула, что у него в боку заболело место, где были сломаны рёбра. – Дай мне всего одну банку, и я буду вечной твоей должницей. Вечной!

Сомневаться не приходилось. Она была настроена очень серьёзно. Геодезист даже обрадовался, что отобрал у неё пистолет.

– Так вы были в курсе всего тут происходящего? – Чтобы как-то оттянуть время, спросил он.

– Я же говорю, я тут два с лишним года. Я уже всю их кухню знала, – отвечала Людмила. – Я уже думала, как подобраться к этой «Столовой», мне нужны были деньги, нанять людей, и тут ты появился.

– Зачем вам нужны были люди?

– Я думала, что она, – Людмила указала на Ёзге, – бот-страж. Я хотела ночью проникнуть сюда, но боялась делать это одна.

– Она бот-сраж? – Горохов засмеялся. Он очень сомневался в правоте банкирши. – Да она вообще, по-моему, не бот, тут главная была татарка Катя.

– Иди сюда, – Людмила потащила его за стойку. Там на полу лежало грузное большое тело, по одежде и тряпке на лице Горохов понял, что это татарка Катя. – Вот это татарка Катя.

Людмила не поленилась, сдёрнула с лица мёртвой женщины тряпку: