— Да, Республика с Теократией часто рогами бодаются. — Йонаш опять хихикнул. — Но только не в этот раз. Что-то стремное на юго-восточной границе. Теократы сожгли и вырезали пару пограничных застав, а рейнджеры в ответ разграбили запад Чешской волости. Вроде ничего, обычный пограничный конфликт, но только Отцы Республики стягивают к границе силы: регулярные войска и бронетехнику. А что твориться на той стороне — есть лишь догадки, но видели чернорубашечников и варшавян, а там где ошивается Алая Стража — жди беды. Вроде бы ничего особенного… — Повисла пауза. Сосед словно ожидал реакции Марко. Тот молчал. Невидимая улыбка скользнула по тонким высохшим губам, и старик продолжил: — Ходят слухи, Сан-Мариан напуган. Что-то непонятное творится в Санта-Силенции…

— Быстро слухи разносятся, — буркнул про себя Марко. Старик не подал виду, что услыхал его.

— А в Республике тоже не все гладко. Среди Отцов нет единства. Некий Грубер, затворник и нелюдим, отказался предоставить свои войска.

Моонструмец пристально всмотрелся во тьму, стараясь разглядеть выражение лица Йонаша.

— А мы здесь причем?

— Штормштадт зависим от Клейдена. Иы продаем ему уголь и топливо, поставляем пушечное мясо для рейнджерского братства. Клейденцев не любят, но еще больше ненавидят теократов.

— А ты, Йонаш?

Кажется, Йонаш улыбался.

— А я всего лишь немощный старик, слишком уставший как от любви, так и от ненависти. Но, так или иначе, я только вас предупрежу: фон Шток отправился за рейнджерами, и с минуты на минуту, они будут здесь, чтобы повязать сандоминиканских шпионов.

— Почему ты нам помогаешь? Тебе же тоже достанется.

Внезапно Йонаш перешел на жуткую мешанину из польского и итальянского языков, бытующую в Сан-доминики.

— Повторюсь, я слишком стар, чтобы бояться смерти. Но я до сих пор сохраняю верность пресвятому Конраду, чтобы помогать единоверцам.

Повисло молчание. Марко переваривал услышанное. Затем спросил:

— А если мы предали веру? Если мы обыкновенные дезертиры? Если бы…

— Все делают ошибки. Это неизбежно, гораздо ценнее то, что некоторые люди умеют их исправлять. Надеюсь, вы из таких. Или, по крайней мере, достойны второго шанса.

С улицы донеслись приглушенные крики. Йонаш вновь прошаркал к окну, выглянул.

— А вот и гости.

Марко заглянул поверх плешивой головы. И действительно, внизу в переливчатом уличном тумане двигались вооруженные люди. Они то пропадали в сияющем мареве, то вновь появлялись. На всех у них были широкополые кожаные шляпы, блестевшие от оседающей влаги. Рыжие кожаные плащи подернулись черными потеками угольной грязи, но лица в черных разводах были решительны. Впереди вышагивал сам фон Шток, сразу за ним капитан рейнджеров с алым аксельбантом, свисающим с левого плеча. Мохнатая кисточка поникла и почернела, остервенело лупила по потертой коже плаща. В руках у рейнджера было по револьверу, хищно удлиненных с натертыми до блеска стволами.