Она с усилием попыталась подняться. На земле застонала Солинда.
Ведья Смларск впервые встретила Гурвона Гайла на Северном мысе, в башне, возведенной там Ордо Коструо у места, где начинался мост Левиафана, к югу от Понта. Она приехала со своим мужчиной, Хайгором, взглянуть на великую башню – Башню Глаза, или, как называли ее сидийцы,
Мать Ведьи соблазнила одного мага из числа Строителей Моста девятнадцать лет назад, хотя и была уже замужем. В этом не было ничего постыдного – все знали, что родить ребенка-мага означало принести клану богатство и статус. Ее мать тогда уже достигла брачного возраста и была весьма искушена в любовных утехах. В праздничные дни жрецы часто приглашали ее для ритуального соития перед племенем, призванного освятить урожай. Они были разводившими лошадей кочевниками, однако весной становились стойбищем, чтобы вырастить один урожай ячменя, овса и пшеницы, который позволял им пережить зиму.
Ведья росла привилегированным ребенком. Мужчины дрались за нее. Несколько магов, которых племени удалось произвести на свет, жили вместе в Сфере, также известной как Круг. Они соперничали и дружили, передавая друг другу те обрывки знаний о магическом искусстве, которые им удалось получить. В Сфере у всех, разумеется, была часть рондийской крови, большей частью одна четвертая или одна восьмая, но Ведья была настоящей полукровкой, со склонностью к магии стихии воды и управлению животными. Когда у нее начались месячные, ее выдали замуж за Хайгора, могущественного мужчину из клана Армасар-Раса, которому она стала четвертой женой. Хайгор лишил ее девственности перед всем кланом в качестве кульминации свадебных торжеств, пока остальные три его жены смотрели на нее темными глазами, скрывавшими их мысли. Ей исполнилось тринадцать. Он был в два раза старше ее.
В ту ночь Ведья увидела, что на Урече-Турлу смотрит еще один человек. Обладавший острым глазом охотника Хайгор заметил его еще раньше. Ведья поначалу подумала, что этот одетый в сидийские кожи незнакомец был одним из их клана, но затем, когда он приблизился к ним, ветер откинул его капюшон и в лунном свете она увидела, что он вообще не был сидийцем. И наблюдал этот рондиец не за башней. Он наблюдал за