– Рукк! Стой!

Цим всем весом упала на него, изо всей силы врезавшись в Аларона лбом. Суденышко накренилось, выровнялось, а затем, увлекаемое мачтой, пробило рулем окно гостиной как раз в том месте, где обычно сидела мать юноши. Сломавшись, мачта скользнула по оконной раме. Парус разорвало посыпавшимися на них осколками стекла. Аларон прижал к себе Цим, стараясь защитить их обоих от этих осколков и кусков дерева. Корпус ялика вошел в комнату и, пробив портрет лорда Грацина Анборна и стену, на которой тот висел, застрял в ней. Вокруг повсюду валялись обломки мебели.

Гретхен открыла дверь в гостиную, но тут же, взвизгнув, испарилась. Снаружи не доносилось ни звука. Зарывшись лицом в волосы Цим, Аларон молился, чтобы все это оказалось сном. Девочка пахла гвоздикой и пачули, а ее тело было упругим и теплым. Возможно, все это – лишь сон?

– Аларон, пусти, идиот, – прошипела Цим. Она отползла назад и встала на ноги. – Рукка мио!

Подняв голову, юноша огляделся. Комната превратилась в настоящее море обломков. Сломанная мачта по-прежнему удерживалась спутанным такелажем. Ее верх торчал из разбитого окна. Пол усеивало разбитое стекло.

Цим упала на колени, и ее плечи затряслись. Аларону понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что она истерически смеется.

Столько труда… Аларону хотелось скорее плакать, чем смеяться, но вырвавшийся из его горла звук был чем-то средним. Юноша откатился в сторону. Тяжело дыша, он лежал посреди разрушенной гостиной.

Через несколько секунд в окно уже заглядывало множество дружно охавших детей.

– Цим? – сумел наконец произнести Аларон. – Как думаешь, твой отец после этого захочет его купить?

Сделка, разумеется, не состоялась, но они расстались друзьями.

– Моя дочь снова поможет твоему сыну, – сказал Мерцелл Ванну. – Это лучше цирка.

Учитывая все произошедшее, Аларон чувствовал себя не так плохо. Да, полет обернулся катастрофой, и да, весь табор смеялся до упаду. Однако Цим обняла его за плечи и поцеловала в щеку.

– В следующий раз мы заставим его летать правильно, – прошептала она ему на ухо.

Это стоило дороже любого золота.

Аларон сидел в одиночестве в конюшне имения Анборнов, глядя на лившийся с неба дождь. На дворе стоял конец февро, и Ванна не было. Цим тоже уехала вместе с остальными цыганами. Сейчас они путешествовали где-то в низинах на севере. Ветер выл так, словно ему было больно. Ветви деревьев колотили по крыше. Уже несколько недель Аларон не видел ни одной живой души, кроме Гретхен. Впрочем, его это устраивало, ведь так он мог сконцентрироваться на ялике. Они решили починить его здесь, где Аларону не придется опасаться, что кто-нибудь сможет почувствовать его гнозис. Юноша работал и по дому, ремонтируя разрушенное яликом и устраняя ущерб, причиненный зимними холодами.