– И что? – рассеянно спросил ее муж, читая очередное письмо. – В Гебусалиме есть святилища корианской, солланской, джа’аратхской и амтехской веры – всех религий, которые исповедуют в Антиопии.

– Но это моя религия, муж, и я хочу там помолиться.

Период ее наибольшей плодовитости будет длиться до конца полнолуния. Прошлой ночью Мейрос, впервые с момента их приезда в Гебусалим, пришел в ее покои, однако мужественность подвела его, и он пошаркал прочь, оставив Рамиту нетронутой и униженной. Она знала, что существуют вещи, помогающие женщинам возбуждать мужчин, но не имела представления, что именно нужно делать. Так что, раз у мужа не получалось, все было в руках богов. Именно поэтому поход в святилище был так важен.

– Сивраман ездит на огромном быке. Он наделяет нас животным духом плодовитости, – пояснила она.

Мейрос почувствовал себя очень некомфортно, а девушка мысленно улыбнулась. Я могу заставить этого ядугару покраснеть!

В итоге он согласился, чтобы пандит из святилища пришел благословить их. Следующим вечером Гурия пригласила в Казу Мейрос старца по имени Омпрасад. Он был таким худым, что напоминал живой скелет. Его спутанная седая борода доходила ему до живота, а хромал он так, словно исходил всю Антиопию вдоль и поперек, что, впрочем, было правдой. Изодранная набедренная повязка едва прикрывала его причинное место. Кроме нее, единственным предметом одежды на старце была грязная оранжевая накидка. На левой руке у него не было пальцев – лишь покрытые шрамами, обожженные обрубки. Вдобавок от него ужасно воняло.

Рамита взглянула на Гурию:

– Мой муж не позволит провести церемонию, пока наш гость не будет чистым.

Глаза Гурии шаловливо блеснули.

– Олаф! – позвала она громко.

Когда пандит Омпрасад опустился в мраморную ванну с теплой водой, на его лице читалось такое блаженство, что Рамита испугалась, как бы он не испустил дух прямо там. Отмывая его, слуги бросали на девушек неодобрительные взгляды. Те их игнорировали. «Они что, считают себя лучше святого лакхского старца? – подумала Рамита. – Но им придется делать то, что сказали».

Наконец помытому Омпрасаду принесли старую одежду кого-то из слуг и дали еды. Пока он ел, девушки дожидались возвращения лорда Мейроса. Вернувшись и войдя в маленький внутренний дворик, старый маг взглянул на пандита и смиренно кивнул.

– Ты должна будешь сказать мне, что делать.

Засияв от облегчения, Рамита сжала руку Гурии.

– Он благословит нас, – объявила она, в восторге оттого, что ей удалось убедить мужа сделать это для нее.