Она так привыкла сама разбираться со своими проблемами или перекладывать их на Гурвона, что ей никогда не приходило в голову поговорить с кем-то еще. Но однажды утром к ней в комнату вошла Борса. Отпустив несколько шуток, женщина села у ее кровати и, начав вязать, задала вопрос, заставший Елену врасплох.

– Кто ты, Элла? – спросила она.

Не «Как ты?». «Кто ты?» Удивленно взглянув на старуху, Елена уже собиралась ее поправить, но затем осознала, что Борса не оговорилась. Она подавила желание посоветовать женщине не лезть не в свое дело. Елена никогда и никому еще не изливала душу, даже Гурвону – в особенности Гурвону, из страха показаться слабой. Ей вообще не хотелось отвечать, но, к ее собственному ужасу, слова чуть ли не сами полились из ее рта. Впрочем, она не стала им препятствовать. Дав волю собственному подсознанию, она ощутила странную свободу.

– Так кто я теперь? – размышляла Елена вслух. – Я – человек, которому есть кого защищать: Сэру и Нести, потому что я верю в примирение и компромисс, которые являются основой их мировоззрения. Потому что я уважаю Сэру за ее храбрость и убеждения. Я горжусь тем, как она отвечает на ежедневные вызовы, являющиеся неизменными спутниками лидера. Горжусь тем, что Сэра показывает этим мужчинам, какой сильной и способной может быть женщина. Я бы с радостью умерла, зная, что умираю, спасая ее.

Когда она замолчала, Борса, продолжая стучать спицами, заметила:

– Но ты, разумеется, хочешь большего, чем смерть, моя дорогая.

– Все заканчивается смертью, – сказала Елена.

Ответ профессиональной убийцы.

– Но разве тебе совсем не хочется жить?

– Разумеется, хочется – и я постараюсь оставаться в живых так долго, как только смогу, ради Сэры. – Сев в постели, она обхватила свои колени. – Она создает здесь нечто хорошее. Если я смогу сохранить ей жизнь и помочь удержаться у власти, я вполне могу пустить здесь корни. Этого будет достаточно. Это станет моим наследием.

– Ты говоришь как мужчина: смерть, долг и наследие. – Борса похлопала ее по руке. – А ты – женщина, Элла.

Елена посмотрела на нее снисходительно:

– Этого требует моя роль, Борса. Сэра полагается на меня в том, что касается ее безопасности. Если Гурвон убьет ее, Явон распадется на части. Потому я оберегаю ее, и мне пока что этого достаточно.

Взгляд Борсы был грустным.

– Всегда есть что-то большее, моя дорогая. Ты не можешь продолжать жить так же, как раньше. Ты живешь на пределе своих возможностей и не позволяешь никому до тебя достучаться. Не позволяешь никому коснуться себя здесь, внутри. – Старуха указала рукой на ее грудь. – Переживания и страхи накапливаются подобно гною, и ты должна вскрывать этот гнойник радостью или продолжишь падать в обмороки все чаще и чаще, лишившись в конце концов возможности защищать и Сэру, и кого бы то ни было еще.