– Мясо готово, – произнесла она хрипло.

Поев, они легли в шатре. Рамита прижалась к телу мага, а он обнял ее рукой. В ночной прохладе его тело было очень теплым. Ладонь Мейроса лежала на ее животе. Дыхание спящего мага на шее девушки было спокойным и ровным. Она задумалась о том мужчине, которым он был в молодости или даже в среднем возрасте, мудром и сильном, человеке, которого боялись сами короли.

Он мне нравится. Никогда не думала, что стану испытывать к нему подобные чувства, но это так. И я ему небезразлична. Простил бы он меня, если бы узнал, что я ему изменила? Если бы простил, то, клянусь, этого никогда бы больше не произошло, даже с Казимом, который не дал мне ничего, кроме скоротечного безумия и полной утробы. Лучше бы ты никогда не приезжал, Казим, любовь моя.

Проснувшись поздно, они позавтракали яйцами, хлебом и луком. Прибрежная пустыня выглядела совершенно безмятежной. Вокруг не было никого, кроме нескольких птиц. Издалека доносился немолчный шум прибоя. Мейрос притянул Рамиту к себе, и они занялись любовью под открытым небом, в той же позиции, в которой спали, – он позади нее. Когда маг вошел в девушку, удовольствие было медленным и долгим.

– Целители говорят, что роды проходят легче, если супружеские отношения продолжаются во время беременности, – заверил ее Мейрос. – Во всяком случае, я плачу им за то, чтобы они это говорили, – добавил он со смешком.

В тот момент казалось, что ему тридцать. Рамита пожалела, что они не могут побыть здесь дольше.

Действительно, им пора было возвращаться. Всю вторую половину дня они летели под палящим солнцем, сражаясь со встречным ветром. Впрочем, ковер все равно мчался быстрее лошадиного галопа, и вскоре перед ними уже раскинулась Геббская долина. Мейрос мрачно указал на шесть воздушных кораблей, выстроившихся в ряд вдоль городских стен.

– Шесть рондийских боевых птиц. Бетильон получил подкрепление.

Он увеличил скорость ковра-самолета, направив его на юг, к своей сверкающей игловидной башне. Запах над городом стоял просто отвратительный, как в задымленной уборной. Девушка сморщила нос. Воздух над пустыней был несравнимо чище.

Они приземлились во дворе Казы Мейрос перед самым закатом, и Рамита осознала, что глубоко сожалеет о том, что вернулась. Целые сутки ее жизнь казалась практически идеальной. Она почти поверила, что в мире магов больше чудес, чем ужасов. Позволив Мейросу поцеловать себя в губы, она в ответ крепко его обняла.