Командор понимающе покачал головой:

— Вы должны понять, какое уникальное положение вы занимаете, полковник. Ваш подвиг воодушевляет, но это еще не все. В какой-то степени вы сочетаете образ популярного героя и Неизвестного Солдата. Ваше награждение делает вас символом, символом тех тысяч героев и героинь, которые погибли или пропали без вести в космосе. По-моему, это очень нелегкая и обременительная ноша, полковник Матерс.

— Согласен, сэр.

Сделав несколько смущенный жест, Бернклау произнес:

— Признаюсь, я совершенно недооценивал вас… Донал. Честно говоря, я собирался после вашего последнего вылета отстранить вас от полетов, но вы доказали, как я ошибался.

— Я не виню вас, сэр, — искренне сказал Матерс. — Фактически, вы в некоторой степени были правы. Я уже начинал думать, что мне действительно необходима психическая обработка.

— Вы доказали обратное, — сказал Бернклау и продолжил уже другим тоном, — результат его мы и видим. Теперь о вашем новом назначении. Очевидно, что вы не будете больше летать на кораблях-разведчиках ввиду вашего нового звания. Космическое Командование планирует вас использовать для поддержания боевого духа и…

Дон Матерс, кашлянув, прервал командора:

— Сэр, я решил уйти из Космической Службы.

— Уйти? — Бернклау непонимающе посмотрел на него. — Идет война, полковник!

— Да, сэр, — с серьезным видом покачал головой Матерс. — И все, что вы только что говорили — правда. Я не могу больше летать на кораблях-разведчиках, а также не могу командовать крупными боевыми кораблями. Теперь я должен был бы заняться торговлей облигациями и проводить беседы в домах престарелых. Нет, сэр. Я думаю, что буду более полезен в других областях. Я официально заявляю об отставке и заключаю соглашение, в соответствии с которым буду помогать развитию Каллисто и других спутников Юпитера.

Командор ничего не ответил, лишь его губы еще больше побледнели.

— Возможно, мне удастся использовать свой авторитет для привлечения добровольцев на разработку месторождений уранита, — упрямо продолжал Дон. — Увидев меня, жертвующего свои силы и преодолевающего все невзгоды…

— Мистер Матерс, — бесстрастным голосом произнес Бернклау, — я сомневаюсь, что вам придется когда-либо испытывать невзгоды, где бы вы не оказались. Однако, желаю удачи. Вы свободны.

13

13

Смех разбирал Матерса, когда он выходил из штаба. Ему теперь никогда не забыть изумленных глаз командора, пораженного известием об отставке. Объяви он об этом месяц назад, и ему бы точно устроили отдых в компании врачей-психиатров. А сейчас? Сейчас эти штабные крысы абсолютно не в силах что-либо с ним сделать. Он свободен! Наконец-то он свободен! Больше не летать три недели в дальнем космосе. И больше не будет никакой космической хандры. И никогда не придется пресмыкаться перед командирами, а в глазах своего старшего механика он уже никогда не заметит насмешки после прерванного полета. К черту эту военную службу — и точка!