— Нам не привыкать! — гаркнул подполковник, залезая в кабину. — Ребята, загружайтесь! Лучше плохо ехать, чем хорошо идти!

Мы переглянулись с Иванычем — хитер подпол. Но делать нечего, аккуратно распахнули задние двери, памятуя о драгоценном грузе. Опасались мы напрасно, все куры помещены в специальные клетушки, они хором кинулись обсуждать наше появление. Испуганный гвалт, режущий глаза запах, солома на металлическом полу.

— Может все же лучше хорошо идти? — неуверенно переспросил я Иваныча.

Тот поджал губы, мол, транспорт не выбирают и приходится брать, что дают.

— Командир, ты хоть щелку нам оставь, чтобы изредка припадать губами. А то ведь задохнемся напрочь, — попросил Иваныч у закрывающего двери водителя.

— Вон заслонку отодвиньте, да и дышите на здоровье! — водитель показал на паз в глухом борту.

Иваныч сразу дернул за него, и небольшой зайчик заплясал по рыжим пруткам соломы. Водитель удовлетворенно кивнул и захлопнул дверцу. Мы кое-как притулили вещи и сами устроились на ободах колеса. Толчок сдернул нас с них, и опрокинул на запертые двери. Клетки с кудахтающими курами приблизились чуть ближе. Мы тронулись.

Всегда терялся во времени и пространстве, когда ехал в автобусе ночью, или в закрытом фургоне. Вроде бы и знаешь пункт назначения, и знаешь, сколько до него добираться, но вот ощущение неизвестности приходит каждый раз при движении в замкнутом пространстве. Так просыпающийся в машине пассажир может выглянуть в окно и по указателям определить, где они находятся, или на худой конец спросить у водителя. А если пассажир находится в багажнике авто, то он так же как и мы неуверен в настоящем местоположении. Куда везут, что ждет в конце, довезут ли? Все эти мысли вспыхивают иногда звездочками и снова пропадают в череде думок и образов.

Иваныч как-то сумел притулиться на парашютной сумке, облокотился о рюкзак и теперь храпит вовсю, невзирая на шум мотора, куриные пересуды и машинную тряску. Оставалось позавидовать такой стальной выдержке. Хотя чему завидовать — впереди ехал старый товарищ, испытанный годами. Зычный смех подполковника иногда доносился сквозь посвистывание ветра и шум мотора.

Я же пытался счистить зеленый налет с медной окантовки арбалета. Тряпочка скользила по выбитым рунам, но прочесть или определить слова практически невозможно. Налет забивал щелочки, превращая старинную вязь в непонятную кашу.

— Содой нужно, или лимонной кислотой. Так не ототрешь, — не открывая глаз, посоветовал Иваныч.

— Спасибо, буду знать. Вы уже сталкивались с таким оружием?