— Ласковый? Да, от его лап перевертни засыпали напрочь. Убаюкивал одним ударом, словно кирпич разбивал. Как по следу находил — сказка, я и учуять не мог, а онрассказывал: сколько их и как далеко находятся. Чуть ли не паспортные данные выкладывал, — улыбнулся Иваныч.

— Михаил Иванович, а что же вы меня не будили? — спросил я.

— А зачем? Тебе силы беречь нужно, да и выспаться не мешало. Мы уж сами, по-стариковски! Ладно, Сергей, пойдем попрощаемся со стариком. Саш, тебе придется подождать нас снаружи, такие уж у наставника предрассудки. После последнего посещения ведарей долго ещё навещал перевертни, может появятся и сейчас. Не грусти, мы скоро! — и Иваныч закрыл за собой дверь.

Я оказался предоставлен сам себе, делать особенно нечего, поэтому уселся на свежий чурбачок и развернул остатки вчерашнего зайца. Куча свежих чурбачков выросла перед уложенной поленницей вдвое против прежней. Похоже, что в стремлении покомандовать Сергей Анатольевич гонял ребят вовсю, и заставил заготовить дров на три года вперед.

Холодное мясо понемногу размещалось внутри, я наблюдал, как день набирал свою силу. Как понемногу распрямлялись слегка съежившиеся деревья, тянулись к солнцу, теплу и свету. Как шмыгали проворные белки, перелетающие с ветки на ветку и плюющие на все законы физики. Как прилетела вороватая сорока, просверкала бусинками глаз и бочком-бочком попыталась пробраться к жестяной банке с блестящими гвоздями. Пришлось запустить щепкой, чтобы спугнуть черно-белую птицу. Обиженно крича, сорока упорхнула в чистую синюю высь, ещё минут пять над лесом слышались ее жалобы.

Когда поднимал щепку, заметил на земле серую соску-пустышку. Дешевенькая, испачканная землей, но новая. Я поднял её с земли.

— Рубль нашел? Неси сюда! — донесся из оконца веселый голос подполковника.

— Соска нашлась, может, кто из ребят оставил? — постарался ответить в том же тоне.

— Ага, сосунки они у нас! Бабёнка из деревни за медом приходила, знать и выпала у неё из кармана. Оставь на пеньке, вернется — заберет. Сейчас будем выдвигаться, кидай рюкзак! — и в окошко высунулась волосатая рука.

Так и не удалось заглянуть вовнутрь дома, узнать, как живёт старый берендей. Другие окна занавешены легкой паутиной занавесей, так просто не рассмотришь. Ну и ладно. Мы их не запускаем в дома, они нас — равновесие соблюдено.

Массивные ступени скрипнули под тяжелой поступью вышедших берендеев. Ребята молчали, пока взрослые прощались с наставником. Те скупо обнялись, помолчали о своем, взгляды сказали больше тысяч слов. Потом Сергей с Михаилом от души смяли ладони молодых берендеев, пожелали им слушаться «батяню», иначе приедут и надерут разные места. Ребята, скривившись от боли, клятвенно пообещали слушаться, и вырасти такими же большими и умными, как и прежние ученики. Старик улыбался в бородку.