На подходе к дому нас встретил зычный рев, его было слышно издалека. Улыбающийся старик оглянулся на нас.

— Сергей развлекается, недаром я его оставил!

— Оставил бы меня, и я душу потешил! — крикнул из-за моей спины Иваныч.

— Ты дома тешишь, а он хотя бы тут оторвется. Сам понимаешь, что людей обучать, что берендеев — разница огромная! — сказал старик, и припустил с удвоенной энергией.

Мы выскочили на поляну, где разворачивалась «трагедия». Взмыленные ребята отжимались на одной руке, а покрасневший от натуги подполковник громко задавал им счет и хлестал над землей хворостиной, заставляя ребят подпрыгивать при выпрямлении рук.

Одним словом — идиллия. Иваныч даже причмокнул языком от удовольствия лицезрения. Правда, потом рухнул на колено, но тут же встал, опершись на руку старого наставника.

— Здорово, бегуны! Эк же тебя, Иваныч, разморило с дороги. Совсем забыл, как нас батяня гонял, нужно почаще приезжать! — хохотнул подполковник и обернулся к приостановившимся ребятам. — Я говорил закончить упражнение? Правильно — нет! Тогда ррраз!!!

— На брата своего не клевещи, Сергей. Он доблестно держался. Мы проводили ведаря до заветного оружия, и за компанию трофеи добыли. На-ка, посмотри! — старичок что-то достал из рюкзака Иваныча и кинул в руки подполковнику.

Тот поймал на лету пластиковый пакет и присвистнул от удивления. В пакете перекатывались желто-красные бусины.

— Сколько же их было? — показал ребятам и кинул пакет обратно.

То, что я принял за бусины, на самом деле оказалось человеческими зубами. Вырванные с корнем клыки катались по днищу, чернея запекшейся кровью.

— Десять перевертней встретили, в основном цепляли ночью. Днем как-то уходили от них. Сперва по одному, потом двоих накрыли, а там и к остальной группе вышли. Чуют, что творится что-то важное, вот и собираются в стайки. Тьфу, — сплюнул Иваныч.

— Так это пока я спал? — я показал на пакет.

— Видишь, как красиво все сделали? Ведарь даже не проснулся, — хохотнул Сидорыч, — А ты говоришь, что Михайло забыл. Всё лапы помнят, всё нос чует. Хороших бойцов воспитал, вот если бы мои охламоны такими же стали, то и помереть можно спокойно.

— Батя, да чего ты о смерти-то заговорил? Поживем еще, покуралесим. Можете встать! Пять минут отдых, и потом пробежка! — рявкнул Сергей Анатольевич на отжимающихся ребят.

— Кто ж его знает, Сергей, вдруг завтра деревом придавит, али ведарь какой пульнет из самострела ненароком! — старик поднялся на крыльцо. — Вам два часа на сборы, и потом пошли на хрен!

— Вот узнаю батяню! — проговорил задумчиво подполковник, — Всегда такой ласковый, да заботливый.