— Значит, я убил своего отца? Мне не показалось?

— Он должен был умереть сам, такой кодекс ведарей. Скольких охотников он отправил к Роду — неизвестно. Твой отец оказался слаб, гораздо слабее напарника. И он попал под её влияние.

— А кто это?

— Дочь пастыря, только она могла объединить стаю.

— Это Юля? Женька говорил, что она приезжала с синяками. И что пропадала надолго.

Тётя не ответила, её глаза смотрели на просыпающееся утро. Светлело на горизонте. После долгой паузы, она протянула мне резиновую маску. Пустыми глазницами на меня смотрело измазанное кровью лицо Голубева.

Он всё время находился рядом и не мог открыться…

Я убил отца, я отомстил ему за мать… Но как же погано на душе… Ведь он не виноват… или виноват?

А я всё это время мечтал о той, которая жаждала меня убить…

Ребёнок! Он узнал, где мой ребёнок. И это произошло, пока я был в поездке за арбалетом…

Пустышка!!! Соска!!!

— Тётя, а как зовут моего ребёнка? Меня поэтому Сидорыч не пускал в дом? — вырвалось у меня.

— Ульяной дочку назвали, и не было её у Сидорыча. Как раз в это время они гостили в деревне. И не пускали, чтобы ты не учуял родной запах, — покачала головой тётя.

Иваныч покивал косматой головой, подтверждая её слова.

— Когда я смогу её увидеть?

— Не скоро! — подал голос Иваныч. — Очень не скоро. Пойми, Саша, сейчас у дочери есть твоя кровь и она знает, что где-то есть малышка, которая стоит на пути к воскрешению отца.

— Тебя сейчас нужно снова изолировать и обучить. Но не физически, а духовно. И на этот раз тебе не помогут нытьё и жалость. Нам нужно будет покинуть это место, ведь она знает о тебе почти всё, и дело времени собрать армию оборотней и продавить защитный круг. Она вряд ли остановится сейчас. Лучше будет начать на новом месте.

— Один раз я смог пройти защитные круги, — я задумчиво повертел в руках кружку.

— Ещё раз вздумаешь проламываться и лезть в засаду, то приходи сразу ко мне — проломлю топориком голову, чтобы не мучился, да и все дела, — посоветовала тётя Маша.

За окном зачирикали пробуждающиеся птицы. Первый луч солнца проскакал по печке оранжевым пятном.