– И кто? – Недоверчиво спросила Габи. Марк прижал палец к губам:

– Нет-нет! Я – могила! От меня о моих посетителях никто никогда и ничего не узнает!

Не успела Габи очутиться у калитки на мостовой, как к ней ринулись Беатрис и Гага, с ума сходившие из-за ее долгого отсутствия. Особенно напугана была Беатрис, которая понимала, что если придется обратиться за помощью к рыцарям свиты, пока что уверенным, что Габи спит в доме на улице Полевой, то вскроется все – и ее участие в происходящем прежде всего. Габи что, ее пожурят и, может быть, на какое-то время сошлют в какой-нибудь монастырь, а вот она монастырем не отделается!

Едва очутившись за дверью, Габи устроила истерику. Она орала, что они дуры, твари, мерзавки, бесстыжие и бессердечные, заливалась слезами и задыхалась. Помогла только холодная вода, в которую макнула визжавшую принцессу лицом взрослая служанка, нанятая Беатрис следить за домом в их отсутствие. Габи умолкла, и все с ужасом ждали, что она вообще сейчас всех порвет, но девушка сморщилась и тихонько заплакала, после чего Беатрис, служанка и заламывающая от отчаяния и жалости руки Гага повели ее переодеваться и приводить себя в порядок.

Выяснилось, что безжалостное солнце не пощадило нежную белую кожу Габи, и лицо у той сделалось малиновым, и вдобавок, слегка припухло на одну сторону после удара стражника. Самой Габи сделалось совсем дурно. Шок, усталость, солнечный ожог, удар и дрянное пиво – все вместе свалило ее с ног, она через несколько минут уже металась в бреду. Вот тут Беатрис перепугалась по-настоящему.

Школяры, освистав дурную девку, вновь растянулись в траве, жалея, что та оказалась такой неуступчивой. На шлюх денег не было, да, собственно, ни на что денег не было. Допивая пиво и доедая пироги, они рассуждали, задержаться в Гранствилле и подзаработать пару геллеров в порту, или податься на Королевскую дорогу и напроситься к кому-нибудь в попутчики. Из кустов перед ними неожиданно возник совершенно бесшумно высокий светловолосый эльф. Темные глаза его горели настоящим красным огнем, в то время, как лицо казалось почти бесстрастным, словно маска.

– О, остроухий! – Джо привстал. – Тебе чего? Заблудил… – В горле булькнуло, он вытаращил глаза на эльфа, вонзившего ему кинжал в горло, затрясся. Грег поднялся тоже, с ужасом уставившись на друга и неуверенно пятясь. Открыл рот для крика, но крикнуть не успел. А Шторм, вытерев кинжал об одежду Грега, выпрямился и посмотрел в сторону ворот. Там ждал своей участи еще кое-кто… Правда, он об этом еще не знал.