Он протянул ей руку. Ее пожатие было неожиданно крепким, так что его ноющие костяшки пронзила боль.

– Позабочусь, как о собственных.

* * *

– Что, ты даже не пообедаешь? – спросила Лидди.

У нее был обеспокоенный вид. У них обеих.

– Вечером отправка, – ответил Броуд, швыряя в сумку несколько нужных вещей. – Дело срочное.

– Куда ты едешь?

– В Срединные земли.

Теперь он лгал гораздо лучше, чем прежде. К этому делу нужно подходить аккуратно. Правды должно быть как раз столько, чтобы ответить на вопрос, но не столько, чтобы выдать что-то в самом деле важное. Если бы он сказал, что едет в Вальбек, они бы наверняка принялись плакать. Может, он и сам бы присоединился.

Май смотрела на него от двери, теребя одной рукой серебряную цепочку, которую в последнее время носила.

– Это ведь не опасно?

– Я же работаю на благородную даму, как ты всегда говоришь. Что тут может быть опасного?

И он улыбнулся Май, и она улыбнулась в ответ. То ли он уже хорошо научился лгать, то ли они просто хотели ему верить. Он прикрыл свои чувства шуткой:

– И не крутись так много с этим братом Зури, Рабиком. Я видел, как вы двое улыбаетесь друг другу!

– Заткнись, па! – Май пихнула его, одновременно залившись краской.

У порога он крепко обнял их обеих. Отбывая в Стирию, он едва не забыл попрощаться, так ему не терпелось уехать. Теперь он сжал их изо всех сил. Может быть, даже слишком крепко.

Лидди взглянула на него, когда он их отпустил:

– Гуннар, ты ведь едешь не надолго?

– Нет, не надолго.

Броуд закинул сумку за плечо. Он всегда считал себя до неприличия честным. Броуд? Прямой как швабра, спроси любого! Но, похоже, теперь он начал говорить тайным языком со всеми: говорить одно, имея в виду другое. Вот только Лидди с Май не знали этого языка.