Ей хотелось доказать, что от нее есть польза. Что она храбрая. Ведь она всегда доставляла послания для Орсо, значит, доставит и это. Она поняла свою ошибку сразу же, как только выбежала из ратуши и попала в гущу безумия, творящегося на улицах. Хильди терпеть не могла носить послания Орсо этой суке Савин дан Глокте, с ее подчеркнутой элегантностью, ее вульгарным вкусом и снисходительными усмешечками. Но когда носишь любовные письма, шансы, что тебя убьют, очень малы.

– Хильди, ты идиотка, – прошептала она.

Печальная правда состояла в том, что, если быть честной с собой… она любила Орсо. Не в смысле любила. Не то чтобы она в него влюбилась. Хильди любила его как старшего брата. Беспомощного, безнадежного, нерешительного старшего брата, который по стечению обстоятельств оказался королем Союза. Он был добр к ней – к ней, к которой никто никогда не был добр. Никто никогда не считал ее достойной того, чтобы быть с ней добрым. Орсо был выше всех, но тем не менее обращался с ней, которая была ниже грязи, как с равной. Было бы странно, если бы она не любила его.

И все же она могла бы дать кому-нибудь другому отнести это чертово послание.

Она приостановилась посередине склона, чтобы перевести дыхание. Приостановилась – и наконец оторвала взгляд от травы. Заставила себя обернуться, чтобы посмотреть на долину.

– Ох, черт… – выдохнула она.

Отсюда ей было видно все поле боя. Весь этот огромный сумасшедший дом. Крутой утес по ту сторону города был окутан дымом, из которого вырывались маленькие струйки и облачка. В садах у подножия полыхали пожары, черные колонны дыма вздымались в низкое небо. В самом Стоффенбеке тоже горело. Воздух был едким и кислым от гари.

От того места, где она стояла, уходил вдаль огромный полумесяц королевских позиций. Кое-где сверкал металл – там сражались. Флаги безвольно висели над человеческим месивом. Чаща пик. Прямоугольники одетых в темное инглийцев по-прежнему ползли вперед через поля. Кавалерия и повозки двигались сзади.

Линии позиций сместились, даже она могла это заметить – они прогибались в центре, где сражение было самым жарким. Масса инглийцев постепенно, но неуклонно двигалась вперед, к Стоффенбеку. Численный перевес начинал сказываться. Времени не оставалось.

Хильди снова повернулась к холму, снова заставила усталые ноги двигаться. Она пробежала мимо мертвой лошади, в боку которой торчали две стрелы. Над залитой кровью травой уже жужжали полчища мух. Стрелы принадлежали северянам, длинные и тонкие; их оперение трепетало на ветру.