Расслышать слова могли немногие, но суть уловили все. Люди разразились восторженными воплями, тыча копьями в сочащиеся дождем небеса.

– За Лео дан Брока! – орал Антауп.

– Молодой Лев! – грохотал Йин.

Лео занял место между ними во главе клина. Там, где он жаждал оказаться с того момента, когда Ишер впервые упомянул о восстании. С тех пор как Савин превратила эти мечты в реальность. С тех пор как он в последний раз был на этом месте. На своем месте. На самом острие копья.

Он поднял щит и верхним краем захлопнул забрало.

– Вперед! – взревел Лео.

Впрочем, из-под шлема это наверняка прозвучало невнятным металлическим бубнежом. Он пришпорил коня.

Поначалу ехали шагом, по разъезженной дороге, ведущей к Стоффенбеку. От дождя ее поверхность превратилась в липкую кашу, которую он месил копытами своего коня, подгоняя его вперед, на битву. Лео посмотрел налево. Йин, как всегда, был в открытом шлеме. Лео видел его белые зубы, поблескивающие в рыжей бороде, яростно прищуренные глаза, тяжелую булаву в поднятой руке. Он посмотрел вправо. Антауп ехал с копьем наперевес, на его смазливом лице играла улыбка, и Лео не мог не улыбнуться в ответ.

Они пустились рысью. Впереди сквозь завесу дождя и дыма все четче вырисовывались здания; валяющиеся тела отмечали путь сражения по мере его переползания к Стоффенбеку, груды оружия и намокших знамен – места, где схватка была наиболее горячей. Все это тряслось и подпрыгивало с каждым движением его лошади.

Это была не первая конная атака, которую возглавлял Лео, но возбуждение было каждый раз новым. Во рту пересохло, мышцы ныли, дыхание перехватывало. Земля неслась внизу, как будто он летел, упоительная тряска проникала через копыта, через седло, в самые его внутренности. Страх и возбуждение нарастали, превращаясь в чувство радости, от которой хотелось орать.

Он поднял руку над головой, потрясая мечом. Ряды инглийских войск расступались перед ними, офицеры вопили, разгоняя своих людей, раскрывая линии позиций, чтобы конница могла вылиться сквозь брешь.

И вот они уже скачут легким галопом, барабанят копыта – конница Молодого Льва вновь рвется в бой!

Правда, надо признать, это сражение плохо подходило для кавалерии. Лео, похоже, так и не научился понимать такие вещи. Более узкие переулки оказались перегорожены мощными баррикадами: древесные стволы со вбитыми в них кольями, наваленные сверху двери и каменные обломки; все это щетинилось пиками.

Но на самой широкой улице, прямо впереди, баррикады были хлипкими – всего лишь обломки мебели и несколько торчащих копий. Лео указал в ту сторону мечом и проревел команду, растворившуюся гулким эхом под забралом его шлема.