Рыча, Броуд вдавил острие ножа бородачу под ухо. Нажал внутрь и вверх, кулак стал липким от крови; он высвободил одну руку, чтобы оторвать пальцы бородача от своего лица, потом сжал в неуклюжий кулак и принялся бить по рукояти, словно молотком по гвоздю, вгоняя клинок в голову этого ублюдка, пока перекрестье не наткнулось на челюсть.

Броуд поднялся на ноги, шатаясь, отплевываясь, хватая ртом воздух. Драка в этом месте пока утихла, но она вернется, как волны возвращаются к берегу. Кровавые волны, оставляющие завалы трупов. Он слышал ее приближающиеся звуки: вопли и лязг железа, безумные гортанные выкрики и визг, словно от совокупляющихся свиней.

Над кучей мертвецов торчало изорванное знамя. Подойдя поближе, Броуд смог различить изображение льва и перекрещенных молотков Инглии. Его все еще держал один из людей Брока – одной рукой, сидя, привалившись спиной к лошадиному трупу. Тот красавчик – Антауп? Он тяжело, с натугой дышал, его нагрудник был пробит в паре мест, из дырок вытекала кровь, пропитывая его штаны.

«Последняя битва» – не то выражение, которое хочется применять к своим, но выглядело это именно так. Ужасные раны. Перекошенные лица. Отчаянные вопли. Кто-то кашлял, опираясь на сломанное копье, – кашлял кровью, сплевывал кровь и кашлял снова. У северянина, Йина, в ноге засел арбалетный болт. Невзирая на это, он тащил Брока под мышки, изрыгая проклятия на северном наречии, вытаскивая его из-под павшей лошади.

– Погоди, – пробулькал Броуд.

Рот не соглашался выговаривать человеческие слова; ему хотелось только рычать и кусаться, как животное. Броуд просунул руки под лошадиный бок и с надсадным ревом сумел приподнять мертвую тушу достаточно, чтобы Йин выволок из-под нее Молодого Льва. Он опустился на землю, совершенно измотанный.

– Мастер Броуд, – прохрипел Брок.

Он выглядел озадаченным. Словно все случившееся было для него немалым сюрпризом.

– Меня послала ваша жена.

Броуд нахмурился, глядя в полумрак. Все за пределами протянутой руки было размытым. Все за пределами нескольких шагов было просто колышущимися пятнами. Треск пламени с одной стороны. Воздух, полный дыма, и оседающей пыли, и стонов умирающих.

Нога Брока была размозжена в кашу, доспех раздавлен и щедро измазан кровью самого Брока и его коня, наколенник расплющен так, что стал почти плоским.

– Хорошо… что вы пришли. – Брок поднял левую руку и, оскалив розовые зубы, принялся стаскивать с нее разбитые остатки щита. – Но вы сами видите… – Защитная пластина возле локтя была пробита здоровенным гвоздем, с конца которого капала кровь. – Здесь… мало что можно сделать.