— Не успел, — сухо констатирует инквизитор, взмахивая плетью. — Десять ударов.

Кожа хрустит под кнутом, взрываясь ошметками крови.

— Десять отжиманий за две секунды. Пошел.

— Я не могу! — кричу я. Кожаные ремни хлестко бьют по лицу.

— Ты вампир? Вот и веди себя подобающе, ур-род.

Руки немеют, плечи стонут от боли. Я в отчаянии. Больше ничего не остается.

— Что-то я насчитал меньше, чем десять. Хочешь опять плетки отведать, с-сука? — шепчет инквизитор мне на ухо. — Не думай, что я пощажу тебя из-за возраста. Ты должен работать на Инквизицию, иначе мы тебя сожрем.

Надо сдерживать слезы. Надо.

— Десять отжиманий за две секунды. Давай-давай! Убл-людок.

Легкие выкручивает, на языке вкус крови. В ушах барабанный набат. Я фырчу, пытаясь стряхнуть капли пота. Локти подламываются подо мной.

— Как бы ни было тебе больно, — глаза инквизитора мрачно смотрят на меня сверху, — помни, что ты всегда можешь прогнать боль парой-тройкой крепких словечек и напомнить себе, что ты мужик. Поднимайся, хватит отдыхать.

— Сука… — шепчу я, морщась и стискивая зубы.

Достало, достало, достало. Люди, чертовы садисты, жестокие подонки, ненавижу.

— Десять отжиманий за две секунды. Двигайся.

Двигаюсь. Стараюсь. Пытаюсь.

— Черт!

— Не успел, — холодно констатировал факт учитель боевых искусств. — Такой слабак, хоть и вампир… Ты хоть для чего-то годишься? Похоже, придется тебя отправить в рейд.

Поднимаю взгляд. Смотрю на инквизитора. Ухмыляюсь.

— Чего лыбу тянешь, мразотливый? — спросил он, отводя ногу назад.

Прежде, чем я успеваю что-то понять, сапог врезается в мое лицо.