— Ты же понимаешь, что кинжал не может справиться с мечом? Я тебя изрублю на капусту, Канг!

— Знавал я таких, как ты… — расхохотался вампир с зелеными глазами. — Они потом свои кишки обрубками рук собирали.

Паучье тело изогнулось, прыгнуло на дерево. Ноги оттолкнулись. Кинжал звякнул по лезвию. Меч вошел в плечо напавшего. Канг промахнулся. Отскочил назад, зашипел, зарычал, обходя кругом поляну.

— Даже с твоим ядом — тебе все еще нужно задеть меня. Но ты этого не сделаешь, если я не захочу.

— Я — Канг! И не таких убивал! — зарычал вампир, сгибаясь над землей.

Худое тело заскользило в траве, танцуя в полутенях у костра. Вдалеке кто-то вновь безутешно завыл на луну. Канг прыгнул. Удар меча об кинжал. Но в этот раз паук извернулся и смог ужалить богомола.

— Ха-ха-ха! — Канг ликовал, ускользая на край поляны и жадно скалясь. — Теперь я подожду, пока яд распространится по твоему телу. А потом — буду резать глотку до тех пор, пока не оторву голову.

— Зеленые мне никогда не нравились, — скривился вампир, глядя на тонкий разрез у основания кисти. — Хотя приятно, что ваш яд не быстродействующий.

Перехватив меч левой рукой, богомол уверенным движением отсек конечность. Паук замер, глядя на врага.

— У тебя осталась последняя рука. Она не защитит тебя.

— Левой я дерусь намного лучше, — спокойно заметил вампир, глядя на то, как пальцы лежащей на земле руки деревенеют от яда.

Канг рванул назад. Нырнув в кусты, он парой прыжков достиг верхушки дерева, намереваясь оставаться незаметным для врага. Глянув вниз, понял, что поляна пуста.

— Кого ищешь? — тихо спросили сзади, и вампир почувствовал, как его шею пронзают шипы.

Паук дернулся, почувствовав зубы на своем затылке. Кинжал попытался достать до плоти, но кисть замерла, нарвавшись на костяной крюк.

— Почему-то ты не обратил внимания на то, что у меня из обрубка не идет кровь… — прошептал богомол, проглотив кусок плоти Канга. — Ты что, не знал? У нас тоже есть особенности в строении тела.

Зеленоглазый вампир отчаянно промычал, чувствуя, как противник засаживает крюки и шипы в его тело.

«Как так могло выйти?!» — Канг сопротивлялся ужасу смерти, хотя понимал, что все кончено. Его тело разрывали зубы, жертву заживо пожирали, отгрызая от нее по куску, быстро прожевывая и вновь впиваясь в плоть. Кровь брызгала на листву, падала куда-то вниз, на копошащихся ежей, знаменуя конец битве соперников.

— Надо же… — пробормотал тот, что смотрел издалека за схваткой двух вампиров. — Эти кланы до сих пор не перестают соперничать. Хотя вроде всем давно уже известно, что богомол всегда побеждает паука при равной схватке.