— Вангр, ты знал, что Киор был одним из первых инквизиторов?

— Он упоминал о том, что служил Кресту…

— Помни эту историю. Иногда, стараясь угнаться за своей целью, можно потерять то единственное, что связывает тебя с ней. Киор был охотником на нечисть, но сам стал ею. Уверен ли ты, преследуя свою цель, в сохранности собственных мотивов?

— К чему ты ведешь, Осин?

— Стремясь спасти что-то, ты можешь сам погибнуть и сделать ситуацию еще хуже. Не добившись своего, напрасно обречешь себя на гибель.

— Это не то, о чем стоит думать, приятель, — вздохнул я. — Мне нужно либо умереть, либо выполнить просьбу. Иначе я буду жить в бегах от своей совести. Я однажды потратил целую жизнь на гонку с самим собой. Не хочу повторять. Пускай умру, но хотя бы успокоюсь навсегда, не став неприкаянным призраком, который даже не знает, куда себя деть и как найти мир в самом себе.

— Похвальные мысли, — пробормотал Осин. — Жаль, что не в той голове…

***

Осин стоял передо мной, закрывая своим телом. А впереди, в десяти шагах… Алиса?.. Адель?.. Айви…

Так странно смотреть на лицо… которое столь знакомо… И в то же время — меняло владельцев слишком часто. Я понял, что больше не могу знать, что именно скрывается под личиной той, что я любил и продолжу любить. Это больше не Алиса. Больше не Адель. Это нечто — страшнее любого моего кошмара.

— Ты явился, ублюдок! — радостно крикнула Айви. — Ну надо же! Ты явился за своей смертью!

Она расхохоталась. Безумие сочилось через ее дыхание. Через ее взгляд. Она была не в себе. Я знал, что эта девушка сломалась, не раз. Но не знал, что ее душа искалечена настолько.

— Он не умрет, — спокойно сказал Осин. — Он пришел не за смертью. Он пришел попросить тебя сохранить ребенка. Остаться с нами, родить чадо. И потом — уйти, куда душа пожелает.

— Чадо? — Айви склонила голову к плечу. — Ребенок? Ха, о чем вы, болваны?! Этот плод во мне, он принадлежит моей матери, и он останется со мной. Я не позволю вам, слабакам, защищать наследие Алисы. Потому что вы ничтожество! Вы сами это знаете!

Ее смех… он был столь ядовит. Мне было трудно дышать. По какой-то причине я задыхался, глядя на ненависть в глазах Айви.

— Не стоит быть самонадеянной, девочка, — предупредил Осин. — Если ты не хочешь, мы всегда сможем найти компромисс. Убить твою душу, оставив лишь плоть. Ребенок уже многое перенес, я бы не хотел такого решения. Но если ты не оставишь выбора, я пойду на крайнюю меру.

— Компромисс… — вампиресса хихикнула. — Что за слово-то такое? Самый умный здесь? Нет никакого компромисса. Прямо сейчас вы валите отсюда, пока я не разозлилась и не разорвала вас обоих. Идет, ну?