Джон посмотрел на Блю. За золотистым стеклом шлема лица Пса не разглядеть. Джон включил камеру. Тоже ничего понятного.

– Ты знаешь, что я не присоединился к повстанцам в Техасе или на Аляске, хотя у меня было много друзей, которые это сделали.

– Потому что ты считал, что насилие неоправданно?

– Нет. Оно было оправданно – люди не должны жертвовать своей свободой.

Джон поглядел на трещину в стене кратера, ведущую к огромному индустриальному трупу Гаммы.

– Я просто считал, что это дело обречено. Правительства слишком сильны… и слишком жестоки. Какой смысл сражаться, если все равно проиграешь? Пострадают люди, даже не участвующие в боевых действиях.

– Поэтому ты до сих пор не сражался, поскольку думал, что не сможешь победить?

Джон вздохнул.

– Ага, наверное, наполовину это так. А наполовину я просто устал драться. К тому времени, когда я понял, что в течение всей своей карьеры сражался не на той стороне, у меня уже силы кончились. Я просто хотел уйти.

Джон посмотрел на Блю.

– Я думал, что если я отступлю – даже если это вынудит меня оставить родной дом, даже если это вынудит меня покинуть Землю, – я смогу избежать всей этой грязи.

Блю кивнул, но ничего не сказал.

– Но я был не прав. Мы убежали так далеко, как только могли, но МК пошли следом за нами. А затем создали ситуацию, когда вопрос стоял просто – или мы, или они. Если бы я не пристрелил этих эмкашников, а вы четверо не перепрограммировали мулов и не уничтожили еще нескольких, мы погибли бы. Или, если бы они нас даже живыми взяли, вас четверых усыпили бы, а меня закатали бы в военную тюрьму на всю оставшуюся жизнь.

Джон поглядел вдаль.

– Извини, Блю, я разболтался. О чем ты спрашивал?

– Беспокоит ли тебя, что мы убили МК внутри корабля?

– Ага, беспокоит, точно. Пацаны, которых я только что убил, не собирались становиться злом. Они ходили в государственные школы, они смотрели СМИ, управляемые правительством. Их кормили всякой дрянью. Они думали, что поступают правильно.

– Значит, если МК не избрали путь зла, то почему они должны умирать?

Джон продолжал глядеть вдаль.

– Почему каждый из нас должен умирать?