– Ненавижу! Давайте его!

Услышав это, я бросился ниц, и вовремя, пока мы мерялись силами с монахом, его свита вооружилась некими стволами, опознать их с ходу я не мог, но попасть под выстрел очень не хотелось. Упав, я не придумал ничего более умного, как зажечь перед оставшимися бойцами Копья светляк, который теперь благодаря помощи Черепа сиял как маленькое солнце. Ослепив и сбив их с толку, я достал левой рукой пистолет и на нервах разрядил во врагов всю обойму.

Мне ничего не угрожало. Серое небо вдруг стало приятным и ласковым. Земля, покрытая прошлогодней травой, – теплой и мягкой. Как хорошо жить! Я лежал и наслаждался завоеванным правом жить. Искоса наблюдая за монахом, истекающим кровью. Мне совсем не хотелось выяснять, почему он меня ненавидит, как ему боги подсказали, куда лететь, и вообще, кто он такой. Сейчас сдохнет, и я помародерствую в его машине. А может, вообще ее заберу, пристрою байк в кузове. Так гораздо приятнее путешествовать. А пока я жив! И наш командир преувеличил опасность монахов. Что очень хорошо.

Поднявшись, я даже не могу передать, что я почувствовал. Это было чувство полного удовлетворения и короткого отдыха. Я забрал у монаха саблю, теперь она принадлежит мне по любому, я убил его в равном бою, и во сне он не сможет предъявлять мне претензий! Осмотрел трупы. Монах был ранен до встречи со мной трижды, раны несерьезные, но явно мешали ему двигаться. Так что моя победа не так дорого стоит, хотя любая победа – это победа. Собрав все интересное, я отправился к флаеру. Он был заправлен по максимуму, в нем находились запасы пищи, пайки, как у меня. И запас неких весьма дорогостоящих предметов из драгоценных металлов. Видимо, «великий воин» Темной империи слегка помародерил, но, встретив меня, не смог отказать себе в удовольствии меня прикончить. Почему? Я не знаю. Но его сабля мне пригодится. Теперь будет две. Флаер позволял принять на борт мой байк, и я его в нем закрепил. Меня беспокоило то, что флаер мог выдавать сигнал имперцев, но он был ирмитским трофеем. Просто перекрашенным под имперское копье.

В общем, я решил, что флаер лучше байка, и отправился дальше на нем.

Я летел над степью, ранняя весна еще не была заметна, разве что снег подтаял, умялся, но во впадинах еще лежали роскошные сугробы. Слегка потемневшие разве что. Война проходила надо мной и вокруг меня, здесь и сейчас не было ни имперцев, ни наших. Судя по карте в моей голове, до нужной точки добираться еще с час, можно отдохнуть и спеть мою любимую, заунывную кочевую песенку типа: «Мои тенге – мои тенге, мои тенге – мои тенге!» Шутка, не знаю я таких песен и с кочевниками никогда близко не общался. А может, и придется, в будущем, подумал я.