Сказав лёгкий комплимент, он взял её за талию, притянув к себе ближе, легонько поцеловал в губы.

Каминская закрыла глаза и после поцелуя, слегка покраснев, словно семнадцатилетняя девушка, заулыбалась.

Он взял её за руку и потянул к выходу.

– Пойдём, прогуляемся. Я обнаружил на кухне бутылочку великолепного шампанского и клубнику в шоколаде. Знаешь, всегда хотел попробовать подобное блюдо.

Каминская попыталась его остановить:

– Постой…

Она потянула его назад.

– Через два часа мне выступать, может лучше отрепетировать лишний раз.

Рощин засмеялся и неожиданно взял её на руки.

– Вот мы и идём репетировать… Не думай, что я позволю тебе пить, тебе достанется клубника и шоколад… Будешь есть, а я закусывать. Нужно успокоиться, Хелен, ну право же… Я хочу, чтобы всё прошло как можно лучше.

Поправляя платье, Каминская ответила:

– Вот и я об этом говорю. Какое счастье, Гри? Мы приготовили трагедию, впору, наоборот, страдать и быть несчастной.

Но он уже не слышал её слов и лишь повторял:

– Клубника и шоколад…

* * *

Спускаясь по лестнице и держа на руках молодую девушку, Рощин осторожно переступал со ступенек и, завидев официантов, пронзительно закричал:

– Ей плохо, она потеряла сознание! Вызовите врача!

Он кричал, и лицо его было перекошено от ужаса и страха.

– Сюда! Положите её сюда! – кричал в следующее мгновение шеф-повар с кухни, указывая Рощину на три табурета.

– Прошу, помогите ей! – прокричал тот, смотря на него с дрожью в голосе.