– Что?! Гори в аду вместе со своей шлюхой!

Верзилы положили рядом с Исаковским голема, и Колосов, изменившись в лице, уже без улыбки, стальным голосом произнёс:

– Добро пожаловать в мой мир…Он хуже ада.

Исаковский стал истошно кричать, но в глубине огромного, чуть освещенного зала музея восковых фигур его голос терялся, и лишь небольшое эхо от него с лёгкостью ложилось под пение сладкоголосой певицы с рыжими волосами и под прелестную игру симфонического оркестра…

* * *

Спустя три часа Колосов вышел из музея восковых фигур на улицу.

На горизонте мелькали вспышки фейерверков, всюду шло празднование Нового года.

В воздухе чувствовалась лёгкость.

Мягкий, пушистый как лебяжий пух, снег медленным танцем кружил над его головой.

Он достал из внутреннего кармана пиджака кубинскую сигару и направился в сторону тёмного «Мерседеса». Пройдя мимо Якова, он залез внутрь машины и зажёг сигару от прикуривателя.

Машина была заведена.

Высунувшись наружу, Колосов заметил, что со всех сторон его окружили големы.

Он усмехнулся.

Наблюдая за тем, как медленно падает снег, куря сигару, он спросил у молчаливого голема по имени Яков:

– Какая максимальная скорость у этой машины?

Голем Яков, словно ожидая этого вопроса, сразу выдал ответ.

– Максимальная скорость этого автомобиля двести тридцать километров в час.

Колосов отдал ему сигару и сел за руль.

Перед тем как закрыть дверь, он, смеясь, сказал:

– Мне подойдёт… Прощай, Яков.