Она заполнила им кишки, стала вторым мозгом, который полностью подчинил их.

– Ничего себе, – поразился я. – И как это потом решилось? Отчего вы тут на вольном воздухе, а не служите великой цели в подземельях?

– Поначалу масса была слаба и аморфна, оттого кое-кому удалось взять ее под контроль внутри себя. И даже симулировать заражение. Мы держались и обманывали этого жидкого монстра, пока тот не понял, что его дурят. Начались проверки, чистки и казни неверных. Масса поглощала приговоренных. С каждой растворенной в себе свободной личностью она становилась все сильней. Но мы научились путать след и менять носителей, внетелесно переходя из одного существа в другое.

– Как в Суздале? – поинтересовался я.

– Примерно так, – ответила вампирша. – Ты поражался тому, зачем наши подвергли себя жестокой пытке, изображая арестованную владимирскую делегацию. Но это была просто разминка, детский лепет по сравнению с тем, какие мучения приходилось терпеть под землей. Ты входишь в похожую на гной массу, а она опутывает тебя, затекает в ноздри, уши, в анус, выпуская проникающие в нервы и мозг отростки… И это больно. Так больно, как ты и представить себе не можешь. Но еще больней чувствовать, как твоя личность растворяется в ней, начинаешь жить чужими желаниями и страстями… Знал бы, каково нам пришлось, не обращался бы, как с грязью.

Вампирша отвернулась и провела рукой по глазам, стараясь, чтобы я этого не заметил. По подчеркнутой незаметности этого жеста я понял, какая актриса погибла в ней.

– Ну вот, Даня-джан, ты почти все знаешь о нас. Мы боролись. Одно время противостояние было почти на равных, когда мы вырвались из центральных тоннелей и создали свои поселения на периферийных станциях, поддерживая баланс энергетики при помощи портативных генераторов. Последний гвоздь в наш гроб забил один мальчик с его дымовыми шашками…

– Вот мне целовать вас надо было, – ответил я, отметив, что и Фархад, или как его там на самом деле, не менее искусный манипулятор.

– Мы единственные, кто сдерживал пакость в тоннелях. Теперь она непрерывно мутирует, растет и скоро вырвется наружу. Ты можешь представить бесконечно размножающуюся биомассу, получившую доступ к пище?

– Сдохнет она на поверхности, – вырвалось у меня.

– Не думаю, – заметил Фархад. – То, что сейчас происходит в электрическом поле Земли – всего лишь цветочки… Сколько можно сделать генераторов из тонны микропористого стекла?

– Очень много, – ответил я.

Мне вдруг стало страшно.

– Вот и подумай, Даня-джан.

– Если она всех специалистов сьела, кто будет строить эти генераторы? – не придумал ничего лучшего я.