Вампиры совокуплялись, засовывали руки и ноги во все отверстия друг другу, грызли себя и других. Они разодрали себе животы, обматываясь кишками как серпантином на карнавале. Потом твари начали высасывать друг другу глаза и шарить языками в пустых глазницах.

Я пропустил момент, тела начали расплываться, но вот уже вместо группы вусмерть обдолбанных существ на песке шевелилась куча сросшихся обрубков плоти.

Все новые вампиры входили в жуткое месиво, крича от наслаждения. Через некоторое время поток поредел и прекратился. Я во все глаза смотрел на это отвратительное зрелище, ища Рогнеду. Но дочка князя не пришла. Впрочем, если бы она и явилась, я не отказался бы от своего намерения.

Вся мерзость была тут, пульсируя единым телом. Натянув кроссполяризаторы, я нажал на кнопку взрывателя. Голубовато-фиолетовый свет разорвал сумерки, яркой звездой засияв среди речных проток и топей, зажигая траву и кустарник.

Биомасса корчилась и горела, проклиная меня каждой клеточкой погибающего тела. Боль мучительно пульсировала в голове, пустой желудок снова и снова выворачивался наизнанку.

Я чувствовал себя совершившим самое ужасное преступление, воздаяние за которое – только войти в огонь.

Но пламя сожгло биомассу, и наваждение прошло. Пространство вокруг окуталось густым, горячим туманом. Дышать было тяжело, как в перетопленной бане.

Я обошел пышущую жаром яму в поисках несгоревших фрагментов. Но живая ткань не была рассчитана на звездные температуры, хоть и сопротивлялась уничтожению поразительно долго.

С вампирами было покончено. Осталось обьяснить свой поступок князю, а заодно решить, что делать с Тамбовом. Впрочем, сначала нужно решить вопрос о власти…»

Эндфилд остановился, пропустив подробности ареста и водворения в камеру.

«…Я снова оказался в камере владимирского централа. «Суздальский», или блок Е, где остряки предполагали размещение плененной верхушки сопредельного княжества, пустовал ввиду отсутствия этих самых правителей. Доблестные рати князя Ивана Васильевича после кратковременных успехов прошлого года снова перешли к вялотекущей позиционной войне.

Меня определили в знакомое узилище, где я когда-то загорал после увлекательного путешествия в болоте и дуэли с боярином Романом. Круг замкнулся. Только сейчас в камере были части для сборки компьютера, монитор, диски с программами. По условиям испытания нужно было собрать аппарат из деталей и запустить на нем файл с давно записанной речью.

– Здорово, камера родная, привет, решеточка стальная, – продекламировал я детские стишки из другого времени.