– Слушаюсь, – ответил тот. – Все будет в лучшем виде.

Двери за ним захлопнулись.

Алена недоуменно повела носом.

– Что-то изменилось, – сказала она. – Голоса ушли. Ты не представляешь, как плохо и пусто.

– Не представляю, – отрезал я. – Дверь вон там. Ты мне мешаешь.

– Может, мы… – вампирша завлекательно улыбнулась. – Я соскучилась.

– Может, в другой раз, – предложил я, распахивая дверь.

– Можно я просто посижу?

– А тебе зачем? – поинтересовался я.

Алена вдруг обняла меня, с жадностью втягивая запах моего тела.

Я позволил ей видеть мои мысли и вспомнил сцену в метро, когда шишкоголовые уроды поменяли ампулы на пятнадцать минут жизни.

Алена все же была редкостной дурой. Она поняла меня раза с седьмого.

– Муженек, а все ли ты рассказал мне про подземелья? – поинтересовалась она притворно-ласковым тоном, который у нее предшествовал скандалу.

– По-моему, вообще ничего не говорил.

– Так вот и расскажи, дубина, – рявкнула она, хватая за грудки и встряхивая со всей силой молодой амазонки.

Но такой номер у нее не прошел. Я легко оторвал ее руки от себя и пихнул вампиршу на кровать. Девушка отлетела, довольно сильно ударилась головой, но, казалось, не заметила этого.

– Муж мой, любимый мой, – сказала она, приближаясь, – что там у тебя приключилось?

Я полагал, что ведьма вопьется мне когтями в глаза, но Алена совсем не обиделась на то, что тело с размаху треснулось о стену.

– Милый, ну скажи, – произнесла она, пытаясь запустить руку в мои штаны.

Девушка по-прежнему смотрела на меня невидящими глазами, произнося нежности потусторонним, лишенным эмоций голосом. Это производило жуткое впечатление, словно мертвая плоть приводилась в движение какой-то недоброй магией.