— Обещал вернуть — возвращаю, — сказал я, а уже поднимаясь на ноги, сорвал с шеи покойника цепочку с изумрудом.

После я отошел к столбу чистейшего сияния, шагнул в него, ощутил восхитительное касание святости и запрокинул голову, силясь углядеть росчерки белоснежных крыльев над головой. Тут же резкий рывок выдернул из молитвенного транса; Марта отволокла меня от места гибели Микаэля и закричала:

— Филипп, да очнись же! Помоги!

Я повертел враз обретшей чувствительность левой рукой, потом взглянул на силящегося подняться с земли Уве, тело которого сотряслось в приступе изматывающего кашля, и стряхнул с себя неуместное оцепенение. Выдернул из тела официала шпагу, закрепил в перевязи пистоли, не стал оставлять на земле и обгоревший жезл. Потом пришел черед саквояжа и вещевых мешков, а дальше я скомандовал ведьме:

— Потащили!

На пару мы подхватили под руки школяра и утянули его к проходу между сараями, где находился спуск к реке. Уве пытался переставлять ногами, но движения его были неверными, словно у горького пропойцы, по лестнице нам с Мартой пришлось его волочь на себе. У частной пристани стояли рыбацкий баркас и несколько лодок поменьше, мы погрузили Уве в ялик, а затем я перерубил веревку, оттолкнулся от причала и несколькими уверенными гребками отвел лодку на глубину.

— Ангел над нами. Ангел кружится! — повторил я вслух последние услышанные от маэстро Салазара слова, зачерпнул речной воды и смыл с лица кровь.

— Я не видела никаких ангелов, — уверила меня Марта, усевшаяся за вторую пару весел.

— Достаточно и того, что видел я. Достаточно и того…

И я начал грести, стремясь поскорее отплыть от левого берега Рейга и не представляя, что ждет нас на правом. Но хуже быть не могло. Точно не могло.

Ангел над нами. Ангел кружится.

ЭПИЛОГ

ЭПИЛОГ

Правый берег Рейга

«Человек предполагает, а небеса располагают», — говорят простецы, и представители духовного сословия с этим утверждением всецело согласны, ибо неисповедимы пути небесные. Аристократы свято верят в собственную избранность, а многомудрые профессора вещают с кафедр школярам, что человек сам хозяин своей судьбы, но лишь наивные глупцы полагают, будто способны заглянуть за ту непреодолимую грань, которая отделяет настоящее от будущего. Есть только один способ узнать о грядущем — до него дожить.

Вот и я в гордыне своей полагал, будто знаю наперед, как станут разворачиваться события, но все пошло совсем не так. Хуже ли, лучше — не важно. Просто не так.

На улице звенели колокола, раздавались крики толпы, били барабаны, завывали волынки и дудки, играли на самой грани слышимости скрипки. Весь честной народ праздновал очередную годовщину Явления силы, а я в сопровождении двух неразговорчивых и хмурых монахов шагал по коридору старинного особняка, уже многие годы занимаемого Кафедрой благочестивых раздумий.