Отец обошел стол, зажал жесткими ладонями мои виски, вгляделся в глаза. Чужая воля толкнулась в голову, пробежалась холодком по затылку, растеклась по эфирному телу, ввернулась в самое нутро. Потом меня отпустили, и пришел черед следить за кончиком пальца, рука пошла в одну сторону, затем в другую, опустилась, поднялась, и отец спросил:

— Откуда взялась мысль об одержимости?

Я поднял левую руку и покрутил обожженной ладонью:

— У меня сохранились способности к магии. Не чета прежним, и все же сохранились. Удар князя запределья рассек эфирное тело надвое, из-за этого и понадобилась ангельская печать, но один понимающий человек сказал, что душа не червяк, она едина. Якобы после клеймения я должен был полностью лишиться дара.

— Что мы вообще знаем о душе, сынок? Не забивай себе этим голову. Как по мне, ты в полном порядке.

— Мне мерещатся осы. Всякий раз, когда обращаюсь к незримой стихии, они жалят меня. И это… пугает.

Отец вздохнул:

— Нет ни эманации запределья в твоей душе, ни других признаков одержимости. Полагаю, из-за повреждений эфирного тела ты просто не в состоянии нормально управлять энергией, часть силы выходит из-под контроля, и подсознание непроизвольно воспроизводит травмирующие облики, столь напугавшие тебя в прошлом.

Я негромко рассмеялся, и папа кивнул:

— Все верно, это идеальный вариант. Есть и другой, не столь… вдохновляющий.

— Моя сила берет начало в запределье!

— Вздор! Запределье меняет людей, а ты далеко не святой. С прошлой осени произошли бы не только ментальные, но и телесные изменения. А их нет.

— Тогда что?

— Рассечение эфирного тела оборвало энергетические потоки, это делает невозможным нормальное управление внутренней энергией. Ты сравнялся по способностям с ритуалистами, но ты не ритуалист и хватаешь больше, чем можешь удержать. Куда уходят излишки? Не подпитывают ли они Осиного короля? Вдруг тот оказался связан с тобой после столкновения в подвале?

Во рту враз стало сухо, словно в пустыне, и отец ободряюще похлопал меня по плечу:

— Но не думаю, что это действительно так. Князья запределья обладают невероятным могуществом — к чему бы одному из них эти крохи, скажи? И потом — осы. Не ментальное давление, не попытка сломать волю, а призрачные осы, которые больше походят на порождения хтонических глубин запределья.

Я кивнул, признавая резонность этого высказывания, тогда последовало продолжение:

— Полгода в монастырской келье на хлебе и воде в медитациях, молитвах и благочестивых раздумьях помогли бы достичь просветления, но у тебя нет этих шести месяцев. Не на этом берегу реки. Отправляйся в Кальворт и попробуй разобраться в себе, Рудольф.