34

34

Когда Рамсон увидел, как она падает, он стоял у уличного фонаря на речной набережной рядом с мостом Катерьянны и ждал сигнала Тециева, означающего, что ему можно войти во дворец.

Принцесса Анастасия остановит Морганью, говорил алхимик. И мы должны найти ее прежде, чем это сделают люди Морганьи.

Но люди Морганьи опередили их.

Увидев ее на мосту, он не поверил своим глазам, но потом понял, что только Ана со своей упрямой гордостью может попытаться провернуть такую дерзкую и вопиюще глупую затею. Он наблюдал за столпотворением на мосту с возрастающим чувством страха, его мозг уже просчитывал все варианты развития событий на пять, десять шагов вперед, продумывая различные сценарии, в которых эта затея может выгореть.

Но он и подумать не мог, что она прыгнет.

И Рамсон сделал единственную вещь, которая пришла ему в голову. Он нырнул за ней.

Он успел сделать глубокий вдох перед тем, как, подобно мешку с камнями, удариться о поверхность воды. Течение увлекало его вниз, бросало то в одну, то в другую сторону, затягивая на глубину.

Он ничего не видел, ничего не слышал, не мог дышать. Его швыряло во всех направлениях. И случилось неизбежное: гнев реки напомнил ему о ночи и буре, которые изменили его жизнь навсегда.

Ему снова было восемь, и он тонул в темных водах бурного моря, в тот день оно чуть не отняло их с Ионой жизни. Но настоящим кошмаром было выжженное в памяти Рамсона воспоминание об угольно-черных глазах Ионы, пустых и незрячих.

Рамсон задыхался от ужаса. Тьма была непроницаемой. Он не знал, в какую сторону плыть.

«Нет», – подумал Рамсон, и призраки исчезли. Что бы ни свело его с Ионой – совпадение, судьба, замысел богов, – его друг не хотел бы, чтобы Рамсон хранил в памяти только воспоминание о его смерти.

Самыми ценными были уроки, которые Иона преподнес ему, пока был жив.

Плыви. Голос звучал так реалистично, что Рамсон распахнул глаза. Но вместо бледного темноволосого мальчика увидел девушку: смелую, самоотверженную, упрямую. Она завоевала место в его сердце рядом с Ионой.

Он не может ее потерять. Только не снова. Плыви, приказал голос, в этот раз его собственный. Рамсон начал двигать ногами. Течения уносили ее вниз, во тьму. Она металась, ее платье вздулось и тянуло ко дну.

Предплечье пронзила острая боль, и Рамсон дернулся, со злостью пытаясь схватить то, что его поранило.

Стрела.

Рядом с ним пронеслась еще одна. И еще одна. Лучники. Эти засранцы были серьезно намерены их убить.