Злоба в голосе старика была слышна даже поверх грохота кирпичей и шипения пламени.

– Это не я сделал, вождь!

– Не ты? – переспросил Ваятель и указал рукой на дымоход. – Я все это построил. А ты разрушил!

Шакал сделал шаг из прохода.

– Копыто не разрушено. Даже теперь. Серые ублюдки – это не только Горнило!

– И мы могли быть больше, чем копытом! Если бы не ты.

– Тогда мы преклонили бы колено перед чужеземным колдуном. Стали бы слугами короля!

– Короля-полуорка! – возразил Ваятель.

Еще одна печная дверца не выдержала давления и, сорвавшись с петель, врезалась в стену.

– Все равно, – ответил Шакал. – Он всегда будет тирканианской марионеткой, позволившей оркам уничтожить Уделье.

– Уделье! – рявкнул Ваятель. – Уль-вундулас – унылый край, Шакал. Если бы ты видел Гиспарту…

– Я ее видел! Она красивая. Но чужая.

Лицо Ваятеля исказилось от призрачных волн жара.

– У тебя есть родина только благодаря мне, малец! Ты не скован цепями только благодаря мне!

Шакал приблизился еще на шаг.

– Это так. Ты дал нам эту землю. Но почему тогда ты ее не защищаешь? Зачем бросил свою награду ради того, чтобы Штукарь получил свою?

– Никто не может сражаться вечно, Шакал. Ты поймешь это, когда станешь старым и уставшим.

– Ты не прав. Если сражаешься, то нужно сражаться до конца.

– Щенок ты самоуверенный! – Ваятель рассмеялся, раскинув руки. – Это и есть мой конец!

– Еще нет! Пойдем со мной. Выступишь против орков. Напомнишь им, почему тебя нужно бояться. Напомнишь Ублюдкам, почему мы шли за тобой.