– Оставь его, – ответил Шакал. – Нельзя, чтобы Игнасио его увидел. Пока все выглядит так, будто идет по плану. Как выйдешь отсюда, отведи Овса и Хорька в зал собраний, а потом узнай, где сейчас Берил. Если сможешь, освободи ее. И опусти Свиной гребень. Пять полуорков, которые ждут за стеной, нам нужны. Если кто спросит – это приказ Ваятеля.

– Есть, – ответил Гвоздь и покатил тележку к выходу. Мед и Хорек двинулись следом.

Когда они ушли, Шакал повернулся к оставшимся.

– Поохотимся? – спросил он.

Блажка посмотрела ему в глаза и зарядила арбалет.

Штукарь подошел к большой печи и распахнул дверцу. Внутри без всякого топлива плясал Аль-Унанский огонь. Штукарь, не колеблясь, сунул в пламя кулаки, а когда их вынул – они были объяты зеленым пламенем. Затем улыбнулся и отошел от печи – за его руками потянулся дым.

Втроем в пещерообразной камере они прислушивались к глухому гулу печей. Стоя на небольшом отдалении друг от друга, каждый смотрел в свою сторону, вглядывался в темные закутки. Они не разговаривали, не строили планов. В этом не было нужды. Меситель должен был прийти. Он придет. Все, что ему было нужно, находилось здесь – все, кого он желал убить – мгновенно или чуть погодя. Шакал чувствовал, как просторную камеру наполняет жажда расплаты, мощная, как звериный мускус.

Первой месиво заметила Блажка и, тихонько шикнув, указала на него Шакалу и Штукарю.

Темная, как смоль, масса сочилась из длинной изогнутой трубы, почти на уровне земли, едва заметная в густых тенях под настилом. Когда все посмотрели на нее, она замерла на месте, выдавая себя лишь едва заметным блеском своей поверхности. Она неподвижно выжидала, выдерживая их взгляды. Выдерживая их…

– Он нас отвлекает! – крикнул Шакал, поворачиваясь всем телом.

Но чудовище уже подобралось вплотную, почти бесшумно. Выбросило щупальце, сбив Шакала с ног. Едва он упал, как его схватили за ногу, и его взор затуманился от того, что его вздернули вниз головой. Плечи и шея ударились об пол, позвоночник скрутило, и его снова потянули вверх. Поверх тусклых огоньков, пляшущих у него перед глазами, возникла зеленая вспышка, и он почувствовал, как его крутануло в воздухе. Он снова стукнулся об пол, упав с высоты. Затуманенное зрение прояснилось, и он увидел, как тлеющее щупальце, с руку длиной, отпустило его ногу и, будто червь, проворно поползло прочь, к основной массе, сражавшейся с Штукарем. Чародей стоял среди множества щупалец, поднося горящие руки ко рту и выдувая мощные языки пламени, которые пронзали извивающиеся отростки твари. Блажка, очевидно, увернулась от первого удара и теперь сидела на коленях вне досягаемости твари, нацелив на него арбалет и явно ожидая возможности выстрелить в человека, который скрывался в этом отвратительном сосуде. Шакал не понаслышке знал, как глупо бороться с Месителем тренчальными стрелами, но разве у них был выбор? Скорее всего, им не представится даже такого шанса: Штукарь, казалось, мог прожечь жижу, явив болотника, но пока все его усилия были сосредоточены на извивающихся щупальцах.