Ну конечно. Ледяная ведьма оставила свой знак.

– Откуда она узнала, что скрипка здесь?

– Может, поломойки рассказали? – пожал плечами Тристан. – Они свободно входят и выходят, а на футляре написано твоё имя.

Все служанки в Верпаксе дрожат при одном упоминании имени Фэллон. Да и не надо быть гением, чтобы догадаться – самое ценное в башне рядом с Ариэль Хейвен я не оставлю.

– Пусть благодарит судьбу, что мне не досталось ни капли магии, – чуть ли не прорычала я.

Тристан задумчиво смерил меня взглядом и положил половинки скрипки на свой письменный стол.

– Хочешь, я схожу к проректору и напишу жалобу?

– Нет! Лучше заморозь глупую голову Фэллон! Или подпали. Сумеешь?

Тристан глубоко вздохнул и ответил в своей обычной манере, с непоколебимым спокойствием:

– Ну да. Это несложно. А потом меня исключат из университета. Вот незадача.

Я плюхнулась на кровать, сверля его злобным взглядом.

Тристан осторожно опустился рядом.

– А ты не пыталась привлечь на свою сторону Диану Ульрих?

Диану? Что это пришло в голову моему младшему братику?

Уголки губ Тристана приподнялись, намекая на улыбку.

– Поговаривают, что Диана не раз заявляла во всеуслышание, что голове Фэллон самое место на городских воротах. «Оставить на корм воронам» – это её слова.

О кровожадная Диана! Как приятно, что хоть кто-то меня понимает!

Джаред постукивает карандашом по пергаменту, и я прогоняю мысли о Фэллон и скрипке.

Склонившись над столом, Джаред переписывает мои лекции по химии. У ликана на удивление аккуратный почерк. Диана отказалась делиться с ним конспектами, и теперь мои пергаменты – единственный способ узнать, о чём говорила на лекции профессор Воля.