Волосы у шелки удивительно мягкие, как тёплая волна.

– Мы заберём тебя с собой. – Жаль, что я не знаю её языка! Шелки открывает рот, но не издаёт ни звука. Только жабры на её шее тихо хлопают.

Я помогаю шелки осторожно подняться с земли, и, пригнувшись как можно ниже, мы уходим всё глубже в лес, то и дело спотыкаясь от страха. Айвен держится в стороне, напряжённо оглядывая лес и не выпуская нас из поля зрения.

Набравшись храбрости, мы с шелки бежим, перепрыгиваем через поваленные деревья, огибаем кусты, отчаянно прислушиваясь, не раздастся ли за спиной топот тяжёлых сапог. Я крепко держу её за руку, не выпуская ни на секунду. Горло горит огнём, в боку колет, но вскоре мы выбегаем на опушку. Вдали показываются земли университета, будь они благословенны!

Никогда не думала, что так обрадуюсь при виде Северной башни.

Тяжело дыша, мы с шелки замедляем шаг. Её жабры полностью раскрылись, тонкая рука в моей ладони дрожит. Девушка спотыкается, и я обнимаю её за плечи, помогая удержаться на ногах. До университета всего несколько шагов, надо только выйти из леса.

– Эллорен, – раздаётся вдруг спокойный голос Айвена, от звука которого шелки вздрагивает. – Где ты собираешься её прятать? – Айвен прислоняется к высокому дереву и задумчиво рассматривает меня. Поразительно… он даже не запыхался!

– Пока не знаю, – выдыхаю я, поглаживая перепуганную шелки по голове.

– Тебя за такое не похвалят.

– Можно подумать, тебя похвалят за кражу драконов из гарднерийского военного лагеря. – И зачем он начинает этот глупый разговор? Нашёл время!

Уголки губ Айвена приподнимаются в лукавой улыбке.

– Айвен, я не могла оставить её там.

– Я понимаю, – серьёзно кивает он.

Он смотрит на меня уже не так, как раньше. В его взгляде появилось что-то новое. Уважение.

Громко ржёт лошадь, и мы вздрагиваем от неожиданности.

На огромной чёрной кобыле к нам скачет Андрас Воля, сын профессора Воля, тот самый юноша-амаз с татуировками на лице. Его отделяет от нас лишь поросшее жёсткой травой поле.

Андрас смотрит прямо на шелки. Неужели выдаст?!

Дёрнув лошадь за густую гриву, всадник заставляет её присесть на задние ноги и развернуться к университетским конюшням.

– О Древнейший! – еле дышу я. – Он нас не видел?

– Скорее всего, видел, – тихо отвечает Айвен.