– Не надо, – он отвернулся, не в силах смотреть ей в глаза. – Не начинай.

– Ты помнишь, что задолжал мне одно желание?

Юноша не ожидал такой быстрой смены темы:

– Что? – спросил он, взглянув на собеседницу.

– Однажды я бросала кинжалы в мишень, и ты решил, что сможешь сделать это лучше, – она улыбнулась. – Неужели не помнишь?

– Я помню, – Нейт кивнул, почувствовав, как ностальгия относит его на пару месяцев назад. – Конечно, я помню.

– Тогда я хочу воспользоваться им сейчас. Своим желанием.

– И что ты хочешь?

Взгляд чародейки все еще был слишком ранимым и трогательным. Она достала из кармана линк и очень резво отправила кому-то сообщение. Ее спутник даже не успел задать вопрос, как посреди комнаты открылся портал, и из него выпрыгнула темноволосая колдунья:

– Вы в порядке? – промолвила она, закрывая искрящийся проем. – Что-то случилось?

– Мне нужно, чтобы ты села рядом и положила руку мне на плечо или на ногу, – спокойно пояснила Антуанетта.

Элеонора нахмурилась, но стала послушно исполнять просьбу.

– Что ты задумала? – взволнованно заговорил юноша, осознав, что в деле замешана одна из способностей Блэкуолл.

– Ты должен довериться мне, – рыжая приложила пальцы к его вискам, когда подруга дотронулась до ее колена. – Ты доверяешь мне?

Натаниэль глубокого вздохнул, глядя в бездонные глаза своей спутницы, а затем согласно кивнул.

Мгновением позже он уже прикрыл свои веки, чувствуя, как чародейка вмешивается в его память, поправляя какие-то мелочи. Вряд ли это можно было бы назвать правкой – все то, что он знал и помнил, оставалось неизменным, но теперь добавились новые детали. Не просто детали, а целая отдельная ветвь жизни, которую он никогда на самом деле не проживал, но теперь она казалась такой же реальной, как и подушечки пальцев, касающиеся его лица.

Это были воспоминания о том, как он, будучи еще ребенком, был под присмотром своего старшего двоюродного брата Мэттью. Как он познакомился с близняшками Леруа и сестрами Блэкуолл, а затем и с Минтвудами и Редлоками. Как Блум представил его своему другу Нику. Как ему все умилялись и сюсюкали, как и Фелиции, потому что они были самыми младшими членами группы.

Теперь Натаниэль помнил, как присутствовал на их днях рождения, совместных посиделках и ужинах, выпускных и балах. Он чувствовал, будто бы знал этих ребят всю жизнь. Это было такое странное и необъяснимое ощущение – ведь логика сразу же давала понять, что это не так. Но он помнил. Помнил каждую шутку, каждую слезу. И сейчас смерть, отобравшая у него не только родителей и Софи, но и Шермана с Фелицией, казалась еще более жестокой и беспощадной.