Я не был и не являюсь великим героем. Я был всего-навсего глупым юнцом, заброшенным далеко от дома. Что «Мистраль» – я отдал бы все, чтобы проснуться в своей спальне в Обители Дьявола, под нарисованными звездами. Чтобы все это оказалось лишь ночным кошмаром. Но я был во дворце Кхарна Сагары, мифического персонажа, старого, как сама Империя. Я встречал демонов и ксенобитов, с которыми, как мне казалось, я мог справиться.

«Короли и пешки», – подумал я снова.

«Все мы пешки, мой мальчик, – прозвучали в памяти слова Гибсона. – Но запомни! Не имеет значения, кто пытается двигать тобой. У тебя всегда есть выбор, потому что душа остается твоей. Всегда».

«Ни у кого из нас нет выбора», – сказала Найя. Или Кхарн? Прятался ли Вечный в глубине ее глаз с самого начала?

Выбор.

Вот в чем вопрос.

Те, кто утверждает, что мы всего лишь плоть, вероятно, также считают, что у нас нет воли, что мы подчиняемся импульсам, которые коренятся в мозге, и нигде более. Такое мышление привело к созданию гомункулов, существ, находящих счастье в служении. По такой логике, мы все рабы, как минимум – нашей родословной. Поэтому создание существ, подобных Найе, не преступление. Но это преступление. Зло не нуждается в определениях. Его можно почуять по запаху. Осознание этого – осознание очевидной и непреложной Истины – намекало на нечто большее. В нас. Нечто скрытое.

Мне было интересно, как считает Кхарн. Тот, кто прожил столь долгую и разнообразную жизнь и перестал быть человеком в его истинном смысле. Я не сомневался, что большую часть его разума теперь контролировали машины. Они поддерживали его жизнь и упорядочивали то, что давным-давно должно было быть уничтожено по законам анатомии и химии. Для него, такого древнего и механизированного, мы, наверное, выглядели собаками. Животные мыслят не так, как мы, если вообще мыслят. Скорее, они живут в своей среде и реагируют на происходящие в ней изменения.

Они не создают.

Не выбирают.

Мне стало ясно, что сделал Кхарн. Создал закрытую среду. Внедрил в нее побудителя. Я был лабораторной крысой, а моя спальня – лабиринтом. Но все пошло не по плану Кхарна…

Несмотря на опасность моего положения, я не потерял свободы выбора. Иначе почему я прибыл сюда? На Воргоссос можно попасть лишь по собственной воле. Почему я все еще здесь? Потому что таков был мой выбор. Мне оставалось только ждать. Мои друзья должны были скоро вернуться.

* * *

Дверь открылась, и на пороге появился Юмэ, везя тележку с едой. Я отчасти ожидал, что это снова окажется Найя или одна из девушек, что обслуживали лордов и леди в приемной. Андроид ловко расставил на столе поднос, графин и бокал, не произнеся ни слова. Я наблюдал за его работой, сидя на подушке в углу. Юмэ убрал остатки завтрака вместе с вырванной страницей из дневника, на которой Найя заставила меня рисовать ее портрет.