– Дело в красках. Люди боятся красок. А этот художник видел все в ярком цвете.

– Поэтому вы сами работаете только в черно-белых тонах? – спросил он. – Вы тоже боитесь?

Я не отреагировал, поэтому он добавил голосом Найи:

– Художник, который боится, недостоин зваться художником.

– Поэтому ваш дворец весь из тусклого камня? – парировал я. – Потому что вы боитесь?

Кхарн Сагара посмотрел на меня с женского лица древними, как давно погибшие империи, глазами:

– Вы издеваетесь над всеми, кто приглашает вас в гости?

– Так вот что это по-вашему?

Вечный расхохотался. Смех его был чересчур грубым для столь утонченной глотки.

– А риторика у вас не хуже, чем у эвдорского актера. – Он взял паузу, после чего резко добавил: – Я вынужден вас покинуть.

Он развернулся и босыми ногами побрел к выходу. На полпути между картиной и дверью он остановился:

– Марло, оставить вам девушку?

– Выметайтесь.

Глава 36 Дьявол и Голем

Глава 36

Дьявол и Голем

Той ночью я никак не мог уснуть ни на диване, ни в кресле с подголовником. Вместо сна я провел час в душевой, обливаясь горячей водой, как будто жар и боль могли смыть память о тех женских руках. Я прополоскал даже рот, но вкус мыла лишний раз напоминал о том, что со мной сделали. Аромат духов Найи постоянно напоминал о ней. Двери в другие комнаты не открывались, и я укутался в старую шинель в углу спальни. От Кхарна, если бы тот вернулся в новом обличье, это меня не спрятало бы, но от белорукого гомункула отдалило.

Я тосковал по Джинан. От этого было только хуже.

Когда я наконец уснул, то увидел сон, в котором из темноты на меня дул влажный ветер, а где-то неподалеку плескались волны. Я был бестелесен. Был сгустком энергии, искоркой незримого пламени, а облачное небо надо мной нависало низко, как свод необъятного храма. Светились призрачные зеленоватые огоньки, которые я видел при спуске с орбитальной платформы. Они освещали круглую разрушенную арку, напоминавшую разбитое кольцо с пальца какого-то великана.

Адриан…