– Адриан, переведите дух, – сказала она. Насмешливо? Раздраженно? Почему ее так сложно было прочесть? – Дышите глубже. Не все разом. Вы откусили слишком большой кусок.

Я помассировал шею, покрутил головой:

– Вы, как Гибсон, он тоже сказал… – Я небрежно махнул рукой, указывая вперед. – …Идти. Не спускать глаз с первоочередной задачи.

– Гибсон? – помрачнела Валка. – Он разве не умер?

– Скорее всего, умер, – ответил я, вспомнив, что видел его лишь во сне. – Это было давно, но привязалось навсегда. – Я протер глаза, дремота не проходила. – Мне хотелось, чтобы вы присутствовали на переговорах. Говорить должны мы, а не эти солдаты и бюрократы. Если бы только Хлыст не… – «Не предал меня». Но я не смог этого сказать. По-прежнему в это не верил.

Валка следила за мной, поджав губы. На фоне окна и громады «Демиурга» за ним она сама была похожа на кхарновскую статую. На ее лице лежала тень. Художник во мне встрепенулся, глядя на изгибы ее стройной фигуры, но тень, довлевшая над моим сердцем, не позволила ему проснуться.

– Адриан… – Ее тон был непривычным, но тогда я этого не заметил.

– Просто… – не останавливался я, – я хочу с этим покончить. Не совсем понимаю, что и зачем я здесь делаю. Не понимаю сьельсинов и не знаю, как заставить их понять меня. Каким боком здесь Тихие? Смайт мне не доверяет, и по праву. Я потерял Хлыста, потерял Джинан. Бассандер готов зарезать меня, если ему позволят, и тоже по праву. Возможно, мне не следует быть здесь. Наверное, стоило остаться на Эмеше и дать волю Анаис Матаро распоряжаться мной как вздумается.

Меня понесло, и я это осознавал. Мне было стыдно. Я опустил голову, чтобы не смотреть на Валку, как будто так мог избежать ее взгляда и осуждения за свою неполноценность. Свою человечность.

– Скажите, я хороший человек? – спросил я.

Сам я не знал.

Я уже забыл, что однажды она задавала мне подобный вопрос.

Но Валка помнила все.

– То, что этот вопрос прозвучал, уже хороший знак, – процитировала она меня.

Я не сразу вспомнил собственные слова и еще с большим трудом вспомнил тот день на базаре «Загадки часов». А вспомнив, скривился.

– Разумеется, вы хороший человек, – ответила Валка. – По крайней мере, стремитесь таким быть, – добавила она, пока я качал головой.

Что я должен был на это ответить?

– Я так вас и не поблагодарила, – сказала она приглушенно. – За спасение от Калверта. За все.

– Мне казалось, вам не нравится, когда вас защищают, – довольно резко произнес я.

– Мне не нравится, когда мои конфликты пытаются решить за меня. – Нотки привычной язвительности вернулись в ее голос. – Я ни разу не говорила, что не люблю, когда мне помогают. Но дело не только в этом… вы обо мне заботились. Тогда, в камере. Вы… всегда добры.