Конечно, она задумывалась, и часто. А может, гесперианцы правы? Но она не могла выслушивать, как Катай говорит это, словно уже согласился.

– Возможно, они ошибаются насчет нас, – продолжил он. – Но правы почти во всем остальном, иначе не построили бы все это. Посмотри, какой город они воздвигли за считаные недели. Сравни его с самыми прекрасными городами империи. Неужели ты не понимаешь, о чем я?

Рин вспомнила чистые улицы Нового города, их четкую сетку, быстрый и эффективный транспорт. Никанцы никогда бы не построили ничего подобного. Даже в Синегарде, столице Красного императора и жемчужине империи, сточные воды текли прямо по улицам, как вода после дождя.

– Может, все дело в их Творце. – Она попыталась придать голосу легкость. Катай устал, она тоже устала, и может быть, утром, когда они выспятся, весь этот разговор покажется шуткой. – Может, молитвы и правда помогают.

Катай не улыбнулся.

– Дело не в религии. Возможно, тут и есть связь – Божественный Творец явно лучше относится к научным исследованиям, чем любой из наших богов. Но вряд ли им вообще нужны боги. У них есть механизмы, и куда более могущественные, чем любые божества. Они переделывают мир под себя, в точности как ты. И для этого им не нужно жертвовать своим рассудком.

На это Рин нечем было возразить.

Ответ мог дать Цзян. Ведь он всегда был уверен, что Пантеон находится в центре вселенной, и предупреждал Рин, чтобы она не думала, будто материальный мир можно механизировать, покорить и доминировать над ним. Он твердо верил, что гесперианцы и мугенцы давным-давно позабыли свою сущность и место во вселенной, в результате потеряв души.

Но Рин никогда не интересовалась космологией или теорией. Боги интересовали ее только как источник власти, и она не могла сформулировать то, что запомнила из бормотания Цзяна, в более или менее приличное возражение.

– И что с того? – наконец спросила она. – Что это значит для нас?

Она уже знала вывод Катая. Просто хотела, чтобы он произнес это вслух, узнать, осмелится ли он. Потому что вывод был ужасен. Если расы настолько разделены, если гесперианцы от природы умнее, способнее и сильнее, то какой смысл сопротивляться? Почему бы не вручить им бразды правления?

Он колебался.

– Рин, я просто размышлял…

– Ты думаешь, что мы должны сдаться, – бросила она обвинение. – Что нам будет лучше при их правлении.

– Нет, я этого не говорил. Но думаю, что это неизбежно.

– Нет ничего неизбежного. – Рин показала на фургон, где спали Цзян и Дацзы. – Они были детьми на оккупированном севере. У них не было аркебуз или дирижаблей, но они выгнали гесперианцев и объединили империю…