Мерчи оттолкнул Пипацзы. Она мешком рухнула на пол, ее руки и ноги задрожали. Мерчи отпрянул, лихорадочно потирая руки, словно мог очистить кожу. Но чернота ползла дальше. Как будто все вены Мерчи поднялись к коже и расширились, подобно впадающим в реку ручьям.

«Я должна им помочь, – поняла Рин. – Все это произошло из-за меня…»

Но она не могла заставить себя пошевелиться. И не знала, что ей делать, если бы смогла.

Мерчи вытаращил глаза и открыл рот, как будто его вот-вот вырвет, а потом упал на бок, извиваясь.

Пипацзы выгнула спину и закрыла рот рукой. Из-под ее пальцев вырывалось резкое дыхание вперемежку с икотой.

– О боги, – снова и снова шептала она. – О боги. Что я натворила?

Дулин и Ляньхуа вжались в стену. Ляньхуа поглядывала на дверь, словно размышляя, не рвануть ли прочь. Стоны Пипацзы превратились в пронзительный вой. Она подползла к Мерчи и схватила его за плечи, пытаясь привести в чувство, но лишь оставила глубокие кровавые вмятины в тех местах, где ее пальцы коснулись кожи.

Рин в конце концов пришла в себя.

– В угол! – приказала она Пипацзы. – Сиди там и никого не трогай.

К ее величайшему облегчению, Пипацзы подчинилась. Рин занялась Мерчи. Его судороги сменились легким подергиванием, но вся кожа покрылась черно-багровыми пятнами, под которыми бугрились вены, словно превратившиеся в камень.

Рин понятия не имела, чем ему могли помочь лекари Чолана, но обязана была хотя бы попытаться.

– Помогите мне его поднять, – велела она.

Но ни Дулин, ни Ляньхуа не пошевелились, оцепенев от потрясения.

И Рин пришлось самой тащить Мерчи. Он был слишком высок, чтобы взвалить его на плечо, остался единственный вариант – волочь его за ноги. Рин нагнулась и осторожно взяла его за ноги, стараясь не прикасаться к голой коже. Когда она потянула, плечо заныло от такого веса, но тут в дело вступил адреналин, заглушив боль, и Рин удалось найти в себе силы, чтобы дотащить его из хижины до лазарета.

– Полежи тут, – сказала она. – Просто дыши. Мы поставим тебя на ноги.

С таким же успехом она могла бы говорить с камнем. Несколько секунд спустя, оглянувшись, Рин увидела, что его глаза остекленели, а кожа выглядит как у трехдневного трупа. Мерчи не ответил, когда Рин его потрясла. У него пропал пульс. Она не заметила, когда он перестал дышать.

Пошатываясь, Рин вышла наружу. Но задолго до того, как она оказалась в лазарете, Рин уже понимала, что здесь понадобится не лекарь, а могильщик.

* * *

Когда Рин вернулась в хижину, Пипацзы там уже не было.

– Где она? – спросила Рин.