– Рин… – Нэчжа выглядел испуганным. Удивительно, но от этого он казался совсем юным, округлившиеся глаза стерли жестокую гримасу-ухмылку, и на мгновение он стал тем же мальчишкой из Синегарда, как при первой встрече. – Рин, не нужно…

– Ты должен все исправить, – приказала она.

Пальцы Нэчжи ослабли под ее ладонью. Рин сжала их крепче. Ей хватало решимости на двоих. И когда дирижабли начали снижаться над Спиром, она поднесла его руку к груди и вонзила клинок в свое сердце.

Эпилог

Эпилог

Она выглядела такой крохотной.

Нэчжа не услышал предсмертные хрипы в ее горле, не увидел остекленевший взгляд, не почувствовал теплую кровь на своих руках. Иначе он бы рассыпался на кусочки. Пока Рин истекала кровью на песке, он думал только об одном – какая же она крохотная, какая легкая, какая хрупкая в его руках.

А потом ее судороги затихли и Рин не стало.

Катай неподвижно лежал рядом. Нэчжа понял, что Катай тоже умер, умер бескровно в тот самый миг, когда меч вошел в сердце Рин, потому что Рин и Катай как-то связаны, хотя Нэчжа никогда не понимал, каким образом, но Катай не мог выжить, если умерла Рин. Потому что Катай – третья сторона, посредник, гирька, которая уравновешивает весы, и он сам решил следовать за Рин в загробную жизнь и оставить Нэчжу здесь. Одного.

Возложив на его плечи все бремя своего наследия.

Нэчжа не мог пошевелиться. Едва мог дышать. Он смотрел на крохотное тело в своих руках, безжизненное и вялое, совсем не похожее на ураган по имени Фан Рунин, и дрожал.

«Ах ты сволочь, – подумал он. – Злобная сволочь».

Нэчжа смутно осознавал, что должен радоваться ее смерти. Должен ликовать. И умом он ликовал. Рин была чудовищем, убийцей, разрушительницей миров. Она оставляла за собой след из крови и пепла, и ничего более. Без нее мир станет лучше, безопаснее и спокойнее. Нэчжа это понимал. Он в это верил.

И все же…

И все же при взгляде на это безжизненное тело ему хотелось выть.

Но почему? Нэчже хотелось закричать на нее, растолкать, пока она не ответит. Какого хрена, Рин?

Он знал почему.

Точно знал, какой она сделала выбор и что могла бы сделать взамен. И поэтому ненавидеть ее и любить было так тяжело.

«Ты должен все исправить».

Нэчжа запрокинул голову. От истощения у него подгибались колени. Представив монументальность стоящей перед ним задачи, он сделал глубокий, судорожный вдох.