А по вечерам все было тихо. К дому подъезжали солидные экипажи, из которых выходили хорошо одетые мужчины, а иногда и женщины, и быстрым шагом проходили к тяжелым дверям. Из забранных решетками плотно зашторенных окон выбивались искорки света, и полицейские в бессильной злобе лишь скрипели зубами, понимая, что сейчас происходило в тех комнатах, но не имея возможности ничего сделать. Пока войдешь в этот дом, больше похожий на крепость, все следы будут убраны, и ты увидишь благородных господ, мирно обсуждающих свои дела, и воспитанниц приюта, не менее мирно посапывающих в своих кроватках.

Преступления? Какие, господин полицейский? Лучше сами ответьте, по какому праву в мирный дом ввалились? И вообще, не надоела ли вам ваша работа?

У капрала в какой-то момент кончилось терпение.

– Какого дьявола мы здесь делаем? Что ты тут еще высматриваешь? Надоело! Завтра же пойду к командиру, все расскажу, потребую прикрыть этот гадюшник. Не поможет – к графу пойду! Мы все уже знаем, всех знаем, что ты еще раскопать надеешься?

Однако этот бунт был подавлен простым вопросом:

– А кого и в чем ты собрался обвинять? В этом гадюшнике законов никто не нарушает, нигде не сказано, что раз ребенок – то нельзя. Конечно, за такие развлечения с этими подонками не то что дела вести – здороваться перестанут. Но полиция здесь при чем? Кто нам с тобой разрешит благородных господ порочить?

– И что, ничего сделать нельзя? Так все и будет продолжаться? – растерянно спросил Вида.

– Капрал, а куда деваются девочки, когда вырастают? Ты хотя бы слышал о них? Хоть что-то, хоть где-то? Ты представляешь, насколько каждая из них опасна для клиентов этого милого заведения?

Больше попыток спорить не было, работа продолжилась.

И однажды…

В воскресенье, слякотным осенним днем, к дому мамаши Шантерель подъехал закрытый экипаж. Из подъезда вышли таинственный господин с интересной тростью, хозяйка и три девочки лет одиннадцати – двенадцати. Хозяйка, улыбаясь, им что-то сказала, обняла и расцеловала, а потом, когда экипаж с господином и детьми отъехал, еще стояла на крыльце, платочком махая вслед и смахивая с глаз слезы.

И пока она так стояла, спустившиеся полицейские не могли выйти из-за угла здания и пойти за экипажем. Пришлось бежать на параллельную улицу и два квартала отслеживать его на перекрестках, молясь, чтобы тот не свернул в какую-нибудь подворотню. Или не отправился куда-нибудь в другой город – бравые слуги закона не озаботились транспортом на этот случай. Но в этот день Всевышний был на стороне полиции!

Экипаж не спеша ехал по основной улице в сторону окраины, оставляя на мокрой от дождя дороге отличные следы. А улица петляла, давая возможность преследователям держаться поближе к объекту.