– Взаимно, Адель. Надеюсь, в этот раз обойдемся без приключений.

– Несомненно, шевалье, иначе чего стоят Звезды, столь щедро раздаваемые в нашей стране? Вперед, друг мой! Ну и вы там не отставайте.

«Господи, подай мне терпения, – подумал Жан. – Еще и Николь рядом. С ней вроде бы разговаривать о чем-то надо, политес, однако. А с другой стороны – мы люди простые, служивые. Можем на этикет и начхать».

Так, двумя парами, путешественники и ехали. Впереди дворяне, о чем-то весело болтая, сзади простолюдины, молчаливые и насупленные, старающиеся даже и не глядеть друг на друга. Пару часов. Первой не выдержала Николь.

– Я лишь выполняла приказ.

– Знаю, – ворчливо ответил Жан.

– Тогда почему молчишь? С бедной девушкой общаться брезгуете, ваша милость?

– Я злюсь.

– На что? – в голосе прозвучало искреннее недоумение. – На то, что не рассказала графу, что в его полиции служит Черный барон?

– Ничего бы ты не рассказала. Я что, не видел, как ты от Филиппа пряталась? Кстати, а где Люка?

– Повесили, – равнодушно пожав плечами, ответила Николь. – Убийца, что с ним еще делать? Он бы и меня тогда… Так что я вам, ваша милость, жизнью обязана, потому и не волнуйтесь, не узнал бы граф о вас. У меня самой было несколько вопросов, потому и дала вам зелье.

– Ты, подруга, лишнего все равно не болтай. Нет здесь никакого барона. И вообще, называй как раньше, а то народ не поймет…

В этот момент лошадь Николь, разумеется, совершенно случайно, подошла вплотную к лошади Жана, рука девушки выскользнула из перчатки и легла на запястье мужчины. А много ли надо, чтобы отключить мозги у молодого организма? Как назло, еще графиня изволили обернуться.

Из последних сил Жан попытался спасти ситуацию. Резко отвернув, он разорвал дистанцию, но тут перчатка девушки упала на дорогу. Пришлось спуститься на землю, поднять, вернуть… получилось не столько галантно, сколько смешно. Во всяком случае, ее сиятельство изволили рассмеяться, после чего вернулись к светской беседе с шевалье де Савьером.

Покрасневший Жан, враз растерявший многозначительность, да и наплевавший на нее, вновь взгромоздился в седло. Теперь что, терпеть этих язв до конца поездки? В то же время запястье, на котором недавно лежала женская рука, горело, а поводья сами направили лошадь поближе к Николь.

Попытался придать изуродованному лицу злобное выражение, от чего девушка лишь рассмеялась, чем вновь привлекла внимание графини, одарившей горе-кавалера очередной улыбкой, ехидной до невозможности.

– Напрасная попытка, – отсмеявшись, сказала Николь. – Каждой девушке известно, что шрамы украшают мужчину.