Как ни хорошо играл епископ роль простого любопытства, а вздох облегчения не сдержал! Бинго, господин полицейский, поживем еще!

Дальнейший разговор превратился в монолог его преосвященства. Господин епископ шутил, господин епископ рассказывал о проблемах управления, господин епископ жаловался на нехватку надежных людей в Галлии, где расцветают раскол в вере и сепаратизм в государстве.

Кому? Безродному захолустному полицейскому? Серьезно?

– Еще два вопроса, молодой человек, – в голосе дю Шилле вновь прозвучал металл. – Первый – откуда вы знаете о заклятии Прощальной комнаты, которым, как я слышал, до смерти напугали беднягу де Пуана. Второй – каким образом вы умудрились стать дважды кавалером?

Ну, вот и момент истины. Молодец, епископ, подготовился, зараза. Что же, пора раскрываться, самое время.

– Вообще-то трижды, – ответил Жан и разжал правый кулак. На раскрытой ладони синей звездочкой сверкнул топаз. Голубая Звезда, высшая награда дворянина, подделка исключена, как и незаконное владение – только кавалер может дотронуться до нее без риска для жизни.

Немая сцена.

Дю Шилле смотрит на де Фронсака, де Фронсак на дю Шилле. Потом оба переводят взгляд на Жана.

– Извините, ваша светлость, не предупредил…

– Однако. Дела, – проговорил наконец епископ. – Это что же, получается, де Безье?

В ответ Жан только кивнул.

– Здорово! Вся Галлия считает его покойником, пять… пять профессоров Магической академии из-за его гибели своих постов лишились, а он… подвиги совершать изволит! Во славу короля, демон… тьфу, прости меня Господи, еще и нечистого по твоей милости помянул.

– Так я… – попытался объясниться Жан.

Но дю Шилле лишь предупреждающе поднял ладонь. Этого хватило, чтобы бывший барон заткнулся и молча ждал решения своей судьбы. Пауза затянулась. В конце концов, епископ… улыбнулся!

– А что, маркиз, интересный у нас тут пасьянс сложился?

Теперь пришла очередь облегченно вздыхать де Фронсаку.

– Еще какой, ваше преосвященство, – ответил тот, из-за спины показав Жану кулак.

– Да, интересный! Так что действуем, как договаривались. Ждите в приемной, вас позовут. Поедем к его величеству!

Ждать пришлось долго. Жан успел тысячу раз выслушать все, что маркиз думает о скрытных господах, которые в сантим не ставят своих благодетелей и вместо благодарности выставляют их в нелепом виде перед господином епископом. Успел две тысячи раз извиниться и несчетное количество раз повторить историю своего чудесного спасения. Уже когда он готов был на коленях умолять де Фронсака смилостивиться и прекратить безжалостный разнос, их пригласили к поездке.